Избранная Светлого князя

– Князь, – прозвучал еще один ответ.

«Вот тебе и доверие!» – разочарованно подумала я. Ведь я пообещала, что больше не сбегу из дворца, но Родимир все-равно приставил ко мне охрану.

– Мне надо в библиотеку, – попыталась я объяснить.

– Сейчас ночь, – недовольно сказал тот же стражник.

Видимо, он был самым разговорчивым.

– Тогда позовите Князя! – потребовала я, снова выходя вперед.

Они тут же среагировали, и передо мной выросла стена из мускулов.

– Сейчас ночь, – повторил амбал, наступая на меня с грозным видом.

Я начала пятиться назад и, стоило мне перешагнуть порог, как дверь с грохотом захлопнулась. Делать вторую попытку было глупо, поэтому я начала раздраженно мерить шагами комнату, разговаривая сама с собой.

– Значит, я опять пленница. Ладно, Князь, посмотрим, кто кого… Плохо ты меня знаешь…

Когда ноги начали гудеть от ходьбы, я присела в кресло, подняв их и обхватив руками. Положив голову на колени, я задумалась. «Раз крики и просьбы не помогли, надо сменить тактику: просто игнорировать этого неандертальца, после такого ко мне отношения». От побега я, однако, не отказалась, решив подождать, пока минует угроза от Темных и представится более подходящий момент. Навечно оставаться пленницей я не собиралась…

Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Анна, что ты здесь делаешь? – удивленно спросила Асида, когда я открыла глаза.

– По-видимому, сплю, – просипела я, обнаружив, что так и сижу в кресле.

Потянувшись, я встала и, пройдя в центр комнаты, начала делать плавные движения из йоги. Вскоре я заметила, что девушка смотрит на меня с открытым ртом.

– Это специальная гимнастика, – сказала я, переходя к следующей позе.

– Зачем? – спросила она, все еще пялясь на меня.

– Пойду приму ванну, – сказала я, не зная, как объяснить, чтобы она поняла.

После того, как я освежилась и позавтракала, один из охранников проводил меня в библиотеку, где ждал Эльмир. Сухо поздоровавшись, я в течение всего урока больше не вымолвила ни слова. Конечно, я не имела ничего против хранителя и даже в какой-то степени восхищалась его глубоким и острым умом, но тем не менее, он был таким же, как Князь и, следовательно, с ним заодно. Эльмир несколько раз пытался вывести меня на диалог, но, поняв, что это бесполезно, продолжил свой занимательный рассказ о Великих Богах, которым поклонялись жители Сварги.

Я узнала, что их главный Бог Перун – громовержец и покровитель всех воинов и народов Великой Расы. Его сын – Бог Тарх, которого еще называли Даждьбогом, – хранитель древней Великой мудрости. А его младшая сестра – Богиня Тара – славилась добротой, любовью, нежностью и заботой о людях. После этого Эльмир подошел к шкафу и нажал невидимый рычаг, отчего он отъехал в сторону, открывая перед моим удивленным взором еще одну дверь. Мы вошли в небольшую тайную комнату, освещенную пламенем свечей, отражающемся на темных стенах. Она была пуста, за исключением круглого каменного постамента. Подойдя к нему, хранитель снял красную ткань, и я замерла, завороженно разглядывая девять золотых тонких пластин, скрепленных тремя кольцами, лежащих в дубовом окладе. Я протянула руку, чтобы коснуться древних рун, начертанных на них, но Эльмир остановил меня.

– Это Священные Саньтии, в которых записаны Древние Веды, Заповеди и Наставления Бога Тарха и отца его Перуна. И дотрагиваться до них могу только я и Светлый Князь.

После урока тот же охранник ответ меня обратно в комнату, где уже был накрыт обед. Но от ощущения, что я заперта в золотой клетке, которое преследовало меня с самого пробуждения, аппетит опять пропал. Через силу проглотив несколько кусочков мяса, поджаренного на углях, и запив ягодным морсом, я подошла к окну, рассматривая прекрасный сад. Через несколько минут я увидела, как на дорожке, выложенной светло-голубой плиткой, появились несколько девушек. Мне не было слышно, о чем они разговаривали, но явно были веселы и довольны жизнью. Смеясь, они скрылись в глубине сада, а я отошла от окна, в душе завидуя незнакомкам, которые, в отличие от меня, были свободны. А мне, по вине Князя, приходилось торчать в этой уже порядком надоевшей комнате.