Избранная светом

— Эй, кто говорит? — Я обернулась, заметив хитрый взгляд итхара. Он лишь указал на портрет мужчины с недовольным лицом. — Картина? — Я не сразу поняла, что это не шутка.

— Ты можешь задать им вопросы. Картины ответят. — Роквелл слегка улыбнулся.

Я пошла по кругу, разглядывая необычные экспонаты. Все они были разными, со своими характерами, голосами. Одни отзывчивые, другие ворчливые. Некоторые мне откровенно не понравились. Я задержалась лишь у портрета красивой темноволосой девушки, что показалась мне адекватной, хоть и не в меру болтливой.

— Привет! Меня зовут Мари, — сказала картина. — Я одна из картин коллекции. Раньше висела в королевском дворце, а сейчас живу здесь, в Башне магии.

— И за что тебя выселили? Много говорила? Сплетничала? — пошутила я.

— Ни много, ни мало. Ровно столько, сколько могла. Меня такой создали, — даже не обиделась Мари.

Ее слова напомнили виртуальную «девушку-помощника» из Интернета, даже голос похожий. И я расхохоталась. Вспомнилось, как мы с Оксанкой прикалывались, заваливая ее каверзными вопросами. Но издеваться так же над картиной при Роквелле не стала, поэтому быстро успокоилась.

— Видно, та, с кого ее рисовали, обладала слишком длинным языком, — предположил Роквелл, стоя за моей спиной и дыша мне в затылок.

— А ты знакома с оракулом? — задала я прямой вопрос, невзирая на присутствие рядом Фланнгала. Тем более что мы с ним эту тему уже обсуждали.

— Оракул Эмин увлекается теорией музыки, — радостно сообщила картина.

— Это прежний оракул, сейчас должность королевского оракула занимает Арчис Лэнар, — вздохнула я, понимая, что никакого прока от общения с Мари не предвидится.

И мы продолжили осмотр.

Дольше всего я задержалась у коллекции живых кристаллов. Подобной красоты я еще не видела. Такое ощущение, будто попала в сказочный лес, где вместо деревьев росли из пола разноцветные переливающиеся камни. Мне так понравилось, что я едва заставила себя покинуть это место. Да еще и мужчина-смотритель рассказывал просто великолепно о каждом виде, расписывая все достоинства и магические свойства.

Чем выше мы поднимались, тем меньше становилось посетителей. И постепенно добрались до последнего этажа, посмотрев все, что здесь имелось.

— Закрыва-а-емся, все на выход! — прокатился по музею громкий голос смотрителя.

Роквелл выглянул вниз, затем медленно перевел взгляд на винтовую лестницу, что шла дальше, наверх. Судя по его реакции, он явно что-то задумал. И точно…

— Поднимемся на крышу? — вдруг предложил он.

— Но нельзя ведь! Видишь — написано: «Вход только для персонала».

— Какая глупость все эти запреты, — скривился Фланнгал. — Пойдем, все равно ничего нам не сделают.

— Но ведь не зря запретили подниматься, — попыталась возразить я.

Но итхар меня совершенно не слушал. Потянул наверх, и вскоре мы оказались на крыше, откуда был виден весь город.

Мы прошли вперед и остановились у ограждения, разглядывая великолепную панораму. Таких высоких зданий в Грэмвилле не так уж и много — например, хорошо знакомая мне часовая башня; она как раз была видна отсюда, а стрелки на циферблате подсвечивались магией. Оказывается, мы уже два часа по музею гуляем. Представляю, как злится в карете нетерпеливый Диверкус.

Я вцепилась в решетку, чтобы выглянуть. Хотелось посмотреть на городские каналы с высоты. Это было чертовски здорово. Я даже ахнула от восторга, увидев протянувшиеся линии фонарей и магическую подсветку, отражение которой падало на воду.

А потом почувствовала на талии руки Роквелла. Он развернул меня, притянув к себе. Губы итхара накрыли мои так стремительно, что я даже опомниться не успела, только вцепилась в его плечи, а он зарылся пальцами в мои волосы, не позволяя отвернуться.

Он не дал мне подумать, атаковав неожиданно, и я растерялась. Но отталкивать его уже не хотелось — слишком вкусным получился этот поцелуй, слишком сильно я хотела вновь испытать те же ощущения, что и несколько дней назад, на пляже.

Я вся дрожала от прикосновений, млела от движений горячего языка, проникающего внутрь. Отвечала Роквеллу, хоть изначально не собиралась этого делать. По нервам пробежал огонь, заполняя каждую клеточку.

Вихры волос итхара касались моих щек и шеи, и я неосознанно перебирала их. Меня обволакивали, лишая воли и желания противиться, иллюзорные крылья. Пространство вокруг пошатнулось, мир закачался в хмельном разгуле. И лишь через несколько минут я наконец-то осознала, что отвечаю Роквеллу, с жадностью глотая каждый вздох, каждое мгновение этого поцелуя. Будто ничего другого мне и не нужно. Только целоваться в темноте, на крыше.

— Остановись, прошу! — уперлась я руками в его грудь, переводя дыхание.

Я ведь терпеть его не могу, он наглый и беспринципный итхар, для которого все жители мира — просто букашки. Почему тогда поддаюсь на провокации этого негодяя?

— Ты ведь сама меня хочешь, Лера, — сказал он без какого-либо упрека, утвердительно. — Зачем отказывать себе в удовольствии, тем более оно ни к чему не обязывает?