Избранная волками

Оттого и удивился так сильно, когда спустя пятнадцать минут в проеме подъездной двери показалась Лиза собственной персоной. На этот раз она явно подготовилась к свиданию: каблучки, приталенное пальто, минимум косметики.

Тимофей напрягся, когда она подошла танцующей походкой. И не знал, как поступить: то ли подхватить, затолкать в машину и увезти к себе в дом, то ли обнять и стоять так, скрывая этот хрупкий цветок от всех напастей, то ли целовать до умопомрачения, да так, чтобы небо и земля поменялись местами.

Лиза решила все за него: легко дотронулась до его руки, подняла и опустила опахала ресниц и кольнула игривым взглядом.

И он, словно возведенный курок, выстрелил: одной рукой притянул ее к себе за пояс пальто, а другой тронул шею девушки.

— Ну, здравствуй, — улыбнулся он.

— Да... вчера ты был намного уверенней, — дерзко ответила она перед тем, как он поцеловал ее.

Прикосновение вышло легким и коротким: Тимофей не планировал потрясать ее напором, как вчера. Ему не хотелось спугнуть Лизу, как робкую птичку с ветки, а потому он принял твёрдое решение быть обходительным и спокойным.

Но даже такой короткий поцелуй снова зажег в нем все. Воспламенил кровь, и зверь внутри зарычал, требуя продолжения.

В полупустом кафе мужчина помог девушке снять пальто, сделал комплимент, похвалив ее красивое приталенное платье, умолчав, что больше всего хотел бы увидеть его на спинке стула. Они с удовольствием пообедали выбранными Тимофеем блюдами и к десерту подходили едва ли не лучшими друзьями.

Он жонглировал интересными фактами из своей биографии, много и с увлечением рассказывал о путешествии по городам России, ближнему и дальнему зарубежью, а Лиза слушала и удивлялась: надо же, сколько всего интересного он уже успел повидать. В свою очередь, Соболева мило улыбалась и по большей части давала ему выговориться, а вернее, очаровать себя.

В ответ она могла рассказать только о бесконечных изнурительных тренировках в хореографическом училище, о том, как гудят все ноги после занятий, как трудно снимается мокрый от пота купальник, или как все в ней преображалось, стоило выйти на сцену. Но теперь после травмы колена танцы стали суррогатными — жонглирование горящими предметами отвлекало от неестественности передвижений, от статичной позы. Свою сегодняшнюю работу Лиза считала глупой и ненастоящей. От того ей часто казалось смешным то, как люди восхищались ее танцами.

 «Да это не танцы, так, ерунда», — хотелось ей говорить всем и каждому. Но, конечно же, она молчала. Хочется им думать, что это искусство, пусть думают. С таким же настроением она слушала отзывы Тимофея о своем выступлении и почти ничего не рассказывала о себе.

После обеда он довез ее до дома, легко прикоснулся губами к губам и сообщил, что с удовольствием подбросит ее на вечернее выступление. Лиза согласилась и с неохотой дошла до подъезда в одиночестве.

Она знала, что сидя в машине он смотрит на нее – взгляд прожигал лопатки, и отзывался покалыванием в низу живота.

 В лифте она несколько раз поменяла свое решение.

Сначала хотелось выйти, позвать его, впиться губами, запрыгнуть на этого статного парня, обвив ногами талию. Потом — забежать домой, собрать вещи и сбежать в другой город, на конец планеты, на другой континент, поставив его номер в черный список.

Она вышла из лифта и онемела. Он стоял у двери, прислонившись к стене.

Лиза сделала несколько шагов навстречу.

Мужчина тут же обхватил ее с такой страстью, будто и не видел только что у себя в машине.

Лизе стало жарко, она ответила на поцелуй, и от этого мужчина словно загорелся еще больше. Его руки, казалось, были везде.

Каким-то невероятным образом он расстегнул ее пальто, и оглаживал грудь, бедра, скрытые тонким материалом так страстно, что, казалось, в его силах расплавить эту небольшую и ужасно тонкую преграду.

Сопротивляться такому напору было невозможно.

Все метания, какие были в ее голове (да что говорить!) какие едва успевали зарождаться, были сметены его пылом.

Девушка, с трудом оторвавшись от его губ, затуманенным взглядом показала на дверь — он без слов кивнул понимающе.

Лиза дрожащими руками вытащила из кармана ключи и не смогла попасть в скважину. Тогда он выхватил ключи из ее рук и щелкнул замком.

Мужчина открыл дверь нараспашку, притянул к себе девушку и снова приник поцелуем.

Лиза, шагнув вслед за ним в квартиру, сквозь марево возбуждения ощутила странный укол предчувствия — в прихожей что-то было не так.

Она с трудом отстранилась от мужчины и оглянулась по сторонам: коридор был перевернут с ног на голову. Вещи валялись в беспорядке.

Она невольно вскрикнула, шагнула в единственную комнату и замерла. Тут царил настоящий погром. Одежда, вытащенная из шкафа, валялась на полу, постельное белье смято и исполосовано в лоскуты. Страшный кавардак будто бы был сделан не одним человеком, а несколькими.

Лиза замерла, прижав руку ко рту, чтобы не закричать.

— Звони Тимофею.  – услышала она сзади.

Голос мужчины, обнявшего ее со спины, был хриплым и сильным.

— К-кому?

— Тимофею звони. Каплунову.

Лиза посмотрела на него непонимающе.