Избранная волками

Она почувствовала, как его взгляд скользнул по впадинке пупка, огладил полуоткрытые бедра в маленьких кокетливых разрезах штанов, нырнул в глубину лифа и замер на открытых полукружиях груди. Такие вещи она всегда чувствовала, с того самого дня, когда оказалась маленькой девочкой на перроне незнакомого города.

Соболева нетерпеливо присвистнула. Вова отмер и зажег пики вееров. Лиза расправила руки, улыбнулась — широко, как на сцене, — и выскользнула в мороз.

Впорхнула прямо на середину поляны и, дождавшись от публики восторженного «ах», совпавшего с моментом начала музыкальной композиции, начала фаер-шоу.

Огонь слушался, подчинялся музыке, словно ручной зверек, мягко скользил по поверхностям, облизывал воздух, рассыпал снопы искр по белоснежной поляне. От того, что на нее смотрит такое количество глаз, в которых горит неприкрытое восхищение, желание, преклонение, Соболева чувствовала привычное возбуждение.

Но было в сегодняшнем выступлении кое-что еще. Со всех сторон, как бы она ни повернулась, тонкой иглой ее точечно колол чей-то жгучий взгляд. Лиза, привыкшая купаться в восхищении во время выполнения самых сложных элементов с пои, тут чуть не сбилась.

А когда затушила один фаер с правой руки и скинула с себя прозрачную блестящую футболку, оставшись в концертном лифчике, расшитом стразами, то и вовсе чуть не задохнулась от жара. Всем своим существом, средоточием женственности, она ликовала. Такого успеха, почти животного вожделения, ее танец с огнем еще ни у кого не вызывал.

Но Лиза не оглядывалась на людей. Миллисекунда отвлечения могла стоить очень дорого, кому, как не ей, об этом знать!

Музыка взвилась на последней ноте и рассыпалась в снег тишиной вместе с огнем из огромного веера. Последний боевой фаер погас, Лиза поклонилась и сразу подняла глаза в поисках обладателя обжигающего взгляда.

И в этот крохотный миг — между тишиной, когда ослепленный внезапной темнотой зритель осознает, что все закончилось, и громоподобными аплодисментами — она нашла его взгляд. Еще недавно насмешливый, сейчас мужчина смотрел на нее прямо, не потеряв в обрушившейся на поляну ночи ее фигуру, восторженным, особенным взглядом, таким, какого Лиза еще не видела за всю свою насыщенную концертную жизнь.

Девушке сразу стало холодно, она сникла, и, поклонившись, убежала в дом, в открытую предусмотрительным Вовой дверь.

Такое бывало прежде – после успешного выступления ей казалось, что она опустошена, потому что на это короткое время напрягались все рецепторы, все функции, была натянута душа.

И потому она особенно сильно растерялась от того, что произошло.

В полутьме комнаты на нее упало, едва не придавив, огромное одеяло. Чьи-то руки обхватили, укутывая в кокон со спины, и она услышала запинающийся шёпот прямо в ухо:

— Королева, наконец-то ты нашлась.

4

Чьи-то руки обхватили, укутывая в кокон со спины, и она услышала запинающийся шёпот прямо в ухо:

— Королева, наконец-то ты нашлась.

Лиза, оглушенная теплом с мороза, открыла рот, чтобы что-то сказать, протестовать, возразить, но промолчала.

Ее волной окатил удивительный и притягательный запах теплого мужского тела, и открытый было рот закрылся сам собой.

Обладатель покоряющего запаха развернул ее лицом к себе, провел рукой по уложенным в прическу волосам, создавая беспорядок, и приблизился.

Лиза с удивлением увидела, насколько это было возможно в темноте комнаты, что заботливым незнакомцем оказался хозяин дома. Тот, кто только что жарко опалял ее взглядом бездонных черных глаз.

Она вздохнула, отчего грудь поднялась и опустилась, на секунду прижалась к мужчине. И почувствовала, как нежной, холодной с улицы кожи коснулась приятная теплая ткань его мягкого пиджака.

Лиза снова приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Мужчина прижал ее к себе и поцеловал. Жарко, страстно, не оставляя возможности отдалиться.  Она сразу же ответила со всей страстью, что копилась в ней во время выступления, отзываясь на его сокровенные мысли, которые удалось прочесть на поляне.

Метания его губ оказались такой сокрушительной силы, что Лиза, с трудом освободив руки из-под теплой накидки, ухватилась за отворот пиджака, чтобы не упасть под накалом страсти. Она всегда была сильна, ненамного, но сильнее, чем все остальные девчонки, но тут…

Его язык жалил, обжигал, и изнутри ее тела поднималась волна жара. Колени подогнулись от силы желания, которое демонстрировал мужчина, и Лиза впервые в жизни ощутила, как сильно напряглись ее соски, голову заволокло туманом, а перед глазами встала молочная пелена желания.

Вдруг мужчина отстранился, да так резко, что Лиза еще тянулась к нему  губами, словно виноградная лоза, цепляющаяся усиками за забор.

— Мы не одни! — он сверкнул глазами, в которых отразилась открывающаяся дверь, и резко развернулся, бросаясь прочь.

Лиза обернулась, но никого не увидела. Человек, с которым она только что так горячо целовалась, словно испарился.

Девушка, ничего не понимая, моргала, пытаясь стряхнуть чувственный морок, уставилась на Вовку. Тот появился откуда ни возьмись, улыбался во весь рот и подмигивал.