Избранник

Они прошли сквозь высоченные подъездные двери, поднялись по гулкой деревянной лестнице на второй этаж, без звонка и без стука открыли дверь, и Сашка в очередной раз оторопел. Потому что видел такие квартиры только в кино: до потолка, пожалуй, метра три с половиной, а площадь... он даже затруднялся сказать.

— Неплохо здесь... живут, — пробормотал он.

В огромной прихожей включили свет, и изо всех комнат посыпались десятки таких же восторженных мужиков и теток, каких-то смущенных девиц, и Сашку принялись зачарованно разглядывать, вполголоса обсуждать и только что не пробовать на зуб.

— Похож... — с восхищенным шепотом кивали они. — Смотри, как похож...

— Жаль, что Учитель занят...

— Скоро он?

— Два человека осталось...

Сашку посадили на пуфик, и в следующий миг он обнаружил, что кто-то расшнуровывает ему ботинки.

— Вы что?! Я сам!

— Тс-с... не кричите, Саша, можно помешать...

— Я и сам умею, — невольно перешел на шепот Сашка.

— Как скажете.

Его тут же оставили в покое, и Сашка, возмущенно булькая, скинул обувь, стащил куртку и прошел в услужливо кем-то открытую дверь ванной — умыться. Нет, он, конечно, знал, что гостеприимство бывает почти бескрайним, особенно где-нибудь в эмиратах, но чтобы россиянин снимал с гостя ботинки?!

Всё еще не в силах успокоиться, Сашка тщательно умылся и, набравшись духу, вернулся в прихожую.

Свет по-прежнему горел, а вдоль стен так и стояли пожирающие его взглядами взрослые и как бы солидные люди. Из комнаты в самом конце этого живого коридора вышла миниатюрная темноволосая женщина в просторном то ли халате, то ли кимоно, мелкими быстрыми шажками прошла к нему и улыбнулась:

— Меня зовут Неля.

— Саша, — криво улыбнулся он.

— Евгений Севастьянович с минуты на минуту освободится. Прошу за мной.

Женщина взяла его за руку, повела вдоль дружно поворачивающих головы людей, и Сашку наконец осенило, что все это розыгрыш и что дядя Жени, которого он не видел уже пятнадцать лет, наверняка придумал что-то вроде капустника. Как бы там ни было, а в столь идиотское положение его не ставили давно.

Он позволил провести себя в огромный, застланный гигантским ковром и совершенно пустой зал и усадить у стены. Следом за ними в зал перетекли и остальные, но можно сказать, что теперь Сашку почти оставили в покое, и дольше чем на пару секунд ничей взгляд на нем не останавливался.

— Евгений Севастьянович вас очень ждал, — с придыханием и упором на «очень» тихо произнесла присевшая рядом на колени Неля.

— Не то слово! — прозвенело от входа, и все дружно повернули головы.

В дверном проеме стоял невысокий длинноволосый мужчина, высохший и коричневый от солнца, совсем седой, но все еще узнаваемый.

— Дядя Женя... — восторженно протянул Сашка. Нахлынуло сразу и все: и ночная охота на раков, и походы в Сарычев бор... Он и не думал, что детские впечатления пробудятся в нем так сильно.

— Накрывайте! — властно взмахнул рукой дядька и быстро пересек огромную комнату наискосок. Обнял вставшего навстречу племянника и крепко прижал его к груди. — Сашо-ок!.. Прие-ехал...

Из невидимых отсюда комнат сразу вынесли огромную полотняную скатерть, расстелили ее прямо на ковре, понесли посуду, салфетки, затем еду...

Дядя Женя тут же усадил Сашку опять-таки на ковер, и через три-четыре минуты оказалось, что они уже сидят во главе импровизированного «стола», причем дядька сидел посредине, племянник — справа от него, а Неля — слева.

Сашка смотрел во все глаза. Всё, что происходило, начиная от скатерти прямо на ковре и кончая красной икрой и буквально истекающей жиром рыбы на больших светло-коричневых тарелках, отдавало сюрреализмом. Наверное, именно так должен был пировать сотни лет назад какой-нибудь здешний сибирский царек.

Сашка бросил на дядьку косой взгляд. Он и выглядел царьком — маленьким, но сильным и всемогущим.

— Ну что, дети мои, — улыбнулся дядя Женя и поднял бокал.

Сашка поднял и понюхал свой — пахло брусникой.

— За приезд моего Сашки! — Дядя Женя ласково потрепал племянника по загривку. — За моего наследника...

Сашка поперхнулся.

— Ничего, Саша, привыкай! — одобрительно крикнул кто-то неподалеку, и Сашка торопливо влил в себя напиток. Это был компот: странный, кисловатый и немного терпкий, но, по сути, самый обыкновенный компот.

Народ осушил свои бокалы, принялся за еду, и Сашка остро осознал, что это никакой не розыгрыш и уж тем более не тщательно срежиссированный капустник. Публика вела себя достаточно свободно, так, словно все это — и скатерть на ковре, и красная икра в глубоких мисках, и даже компот в бокалах — самое обыкновенное дело. Но что-то здесь не срасталось.

— Я, дядь Жень, что-то не понял, — осторожно начал он. — Ты частный бизнес, что ли, открыл?

— Никакого бизнеса, — покачал головой дядька. — Я обычный пенсионер. Как полтинник стукнул, так с прииска и ушел.

Сашка хмыкнул: этого они с матерью не знали.

— А на что живешь? — тихо поинтересовался Сашка и сразу же понял, что вопросик задал весьма бестактный. Да еще при гостях... бли-ин!

Дядька иронично поднял бровь.