Избранник башни 8. Война. Том второй

— Он Длань, точнее был ею, не забывай это. Такие сущности так просто не умирают. Когда исчезло его тело, сама его суть вернулась к Истинному Пламени, и оно, в наказание, вернуло его в облике Палача. Но теперь этому пришел конец. Настоящий. Его сущность заполучила Пустота, а то, что однажды попадает ей в руки, она не отпускает. Если раньше ещё существовал призрачный шанс вернуть Отца, то теперь он потерян навсегда.

— Он прав, — подтвердил появившийся как всегда незаметно Глашатай. — И могу сказать, что остальные боги вряд ли так просто смирятся с твоим поступком.

Мне захотелось возразить, сказать, что я тут не причем, но… какой в этом был смысл? Палач был убит Драконом Пустоты, а этим драконом управлял я. Дело сделано.

— Советую тебе об этом пока не распространяться, — посоветовал Глашатай. — Кто-то поймет, что у тебя не было выбора, но будут и те, кто посчитает это предательством.

— Хорошо, я понял, — кивнул ему. — А ты не знаешь… что мне делать с драконом?

Глашатай перевел взгляд на улегшегося неподалеку Крайда. Этот огромный дракон улегся вздремнуть, всем своим видом показывая, что наелся и устал.

— Все, что считаешь нужным, — после короткой паузы ответил Николас. — Он твой. На время.

— Серьезно? — слова Глашатая меня сильно удивили.

— Я встретился с Нуорром. Он временно передает Дракона Пустоты в твое пользование.

— Зачем ему это?

— Они только что заполучили сущность Отца, и надеются благодаря тебе заполучить сущности остальных Дланей. Пустота всегда голодна и жаждет заполучить больше, но её возможности в нашей вселенной ограничены. Она не может просто взять и послать Дракона Пустоты для того, чтобы убить бога или Несущего Свет. Для этого им нужно дозволение.

— И я его даю, — стал понимать я. Теперь мне стало понятно, зачем дракон установил со мной ментальную связь. Таким образом он становится просто инструментом, таким же, как и Врата Тьмы — вполне разумным, но действующим по указке. Это очень хитрая лазейка, позволяющая Пустоте поглощать души и сущности.

— Верно. Ты можешь отослать его назад, и он вернется туда, где ему и положено быть. Или ты можешь использовать его против Несущих Свет.

— Вот как… — я задумался на пару минут, как стоит поступить, осле чего повернулся к дракону. Я подошел к его голове и положил руку ему на нос. Прикрыв глаза, попробовал пообщаться с Крайдом.

— Я хочу, чтобы ты задержался тут на время, — сказал я ему. — Любой из Несущих Свет, кто попробует вторгнуться в Трилор, должен быть уничтожен. Ты справишься?

Дракон на это лишь насмешливо фыркнул, мысленно сообщая, что нет никого, с кем бы он не справился. Самолично увидев, как Крайд расправился с Палачом, я не сомневался в его словах.

— А когда придет время… я тебя призову, — пообещал я ему.

Я бы мог взять дракона с собой на Тейос, но в таком случае Трилор останется беззащитным. Истинное Пламя не отправит сюда Дланей, они будут нужны там, на Границе, а вот обычных Несущих — вполне сможет. Но с мелочовкой Дракон Пустоты справится без особого труда.

— Я оставлю дракона тут, — сообщил я Николасу. — Он будет охранять жителей Трилора, пока мы будем лететь к Границе.

— Разумно ли это? Тебе может понадобиться его помощь. Несущие Свет стянут к Границе все силы. Там, скорее всего, будут все Длани, а это тысячи, если не миллионы Стражей.

— Я призову его, когда придет время. Пойми: я не могу оставить этот мир без защиты. Несущим Свет, чтобы устроить тут бойню, хватит и одного Хранителя Света или сотни Стражей.

— Хорошо, — Глашатай не стал спорить. — Я готов отправить тебя на Тейос в любой момент.

— Дай мне минуту. Хочу попрощаться с сыном, — ответил я Глашатаю, и он согласно кивнул.

Семейство де Шинро все ещё приходило в себя после случившегося. Они то и дело с опаской косились на появившегося Николаса и дракона, расположившегося неподалеку.

— Извините, что так получилось, — обратился я к ним. — Хотел бы я сделать хоть что-то… Это все моя вина. Если бы я только….

— Не вини себя, мой мальчик, — вздохнула Эндра де Шинро, мама Катрины. Она подошла и осторожно коснулась бронированной пластины на моей груди, в том месте, где располагалось сердце. — Ты пытался нас спасти, мы знаем это. И в том, что Арамиса не стало, нет твоей вины… — при упоминании о покойном муже на её глазах стали наворачиваться слезы, но она не позволила себе заплакать. — Это не ты пришел в наш дом, чтобы разрушать и убивать. И не ты пришел в наш мир, чтобы сеять смерть. Если кого и стоит винить в наших бедах, так это Несущих Свет.

— Мама права, Максимилиан, — поддержал меня Дремор. — Ты пытаешься спасти нас, так что логично, что они стараются причинить тебе боль через близких. Грязный, подлый метод. Но это лишь показывает, что ты борешься за правое дело. За место, что стало тебе домом, и за людей, которые стали твоей семьей.

— И все же простите. Мы собираемся положить конец этой войне. Раз и навсегда.

— У вас правда получится? — тихо спросила Кальми, супруга Дремора. — Победить.