Избранник Газового космоса

Даже мне, чужаку, было ясно, что погребальную церемонию упростили до неприличия. Обезображенное тленом тело раджи просто засунули между витками спиралевидной лианы. Посвященный Даорак пробормотал мантру, и салар Рахул велел всем укрыться за выступом Пирамиды. Когда мы спрятались, салар вытащил из кобуры магазинник и выстрелил в переплетение лиан.

Рвануло на этот раз слабее, чем тогда, когда мы отбивались от хришей. Аванпост принял на себя фронт ударной волны, нас только с ног до головы засыпало мусором. Когда ветки, мелкие камешки и ошметки несчастного Аджант-Бабы перестали стучать по рифленому железу Пирамиды спасения, Рахул приказал трогаться в путь.

По-лемурьи цепляясь за ветки и лианы, мы углубились в дебри астероидного леса. Гигантские кроны папоротников раскачивались над нами, словно тысячи кокеток синхронно взмахивали веерами. Зеленым недвижным пламенем пылали трубчатые «свечи». Белесые клубки воздушных корней, словно пугливые призраки, выглядывали из-за причудливо изогнутых стволов и тут же прятались. Бахромчатые травоядные медузы уплывали в беспредельные небеса, раскинувшиеся под черепом Брахмы. Беспредельные, но не безмятежные. Темные облачка, такие крохотные отсюда, сбивались в послушные отары, и слышался пока еще отдаленный громовой лай пастушьих собак. Впору было бы умилиться, если бы я не помнил, что такое гроза в газовом космосе.

– Далеко до этих Безумных отрогов? – спросил я у Нилы, которая иволгой перепархивала с ветки на ветку.

– Фарсаха полтора, – откликнулась она.

Чем ближе мы подбирались к Безумным отрогам, тем реже становился лес и тем больше было расстояние между астероидами, создающими опору для него. На опушке мы нарвались на разведотряд хришей. Бой получился коротким, но жарким в самом прямом смысле этого слова. Нам повезло, что мы заметили демонов раньше, чем они нас, и успели нанести им существенный урон до того, как Изначальные сообразили, кто стреляет и откуда. Тем более что стреляли мы из-за железно-никелевой глыбы, парившей над местностью, словно привязной аэростат. Хриши метались, как полоумные, но наши пули и стрелы настигали их. Лупить по Изначальным из пистолетов было почти самоубийством, ведь случалось, что лихая пальба приводила к взрывам в сети лиан. И хуже от этого становилось не только нашим врагам. Двух гвардейцев сорвало взрывной волной, и разъяренные хриши растерзали их в клочья. Мукеш неудачно пристроил локоть во время выстрела, и реактивной отдачей ему сломало руку. Но все-таки мы победили.

– Хриши пытались добраться до мирохода, не иначе, – пробурчал Рахул после того, как добил последнего раненого демона.

– Почему ты так думаешь? – спросил я.

– А чего им тут еще могло понадобиться?

– Не знаю.

– Вон там… – он ткнул окровавленным мечом в задымленную даль, – начинаются Безумные отроги, которых сторонятся даже коренные обитатели Хребта.

– Из-за щуполовов?

– Да, – кивнул салар, – и из-за самих отрогов… Скоро увидишь.

Я увидел. И понял, что тот, кто назвал эту местность Безумными отрогами, не погрешил против истины. Бродячий Хребет создавал сам себя. Борьба между растениями за место под Взором вынуждала их захватывать всё новые территории, вылавливать астероиды, которые оставались пока в свободном полете. Безумные отроги были здешним фронтиром, где ничто еще не устоялось, где все пребывало в вечном движении. Свежие побеги лиан тянулись к проплывающим мимо глыбам и с неуверенной нежностью прикасались к ним, будто робкие любовники – к предмету своего обожания. Но из побегов, что сплелись в прочную ловчую сеть, мелким астероидам уже было не вырваться. А следом наступал черед и астероидов покрупнее. Так Бродячий Хребет, двигаясь по собственной орбите вокруг сгустка энергии, именуемого Глазом, прирастал новыми вершинами, долинами и отрогами. Вчерашний фронтир становился тихой провинцией, а растительные щупальца тянулись дальше, захватывая новые плацдармы для цветения и размножения.

Безумным отрогам было далеко до провинциальной оседлости, здесь приходилось глядеть в оба. Подчиняясь гравитационным возмущениям, межпланетные каменюки с тяжким воем вспарывали газовую среду, с треском рвали ячеи растительной сети, которую с бесконечным терпением и упорством сплетали воздушные заросли. Молодые лианы, не способные задержать наиболее массивные астероиды, нередко умудрялись изменить их траекторию, придав боковой момент. Не знаю, как мои спутники, а я взирал на это буйство природы с благоговейной оторопью. Особенно впечатляли камушки в сотни тысяч, а то и в миллионы тонн, вращающиеся будто волчки. Сине-зеленые стебли, укоренившиеся на изборожденной поверхности «камушков», развевались, словно космы неопрятной ведьмы. И эти космы цеплялись за петли лиан, произрастающих на неподвижных астероидах, постепенно притормаживая вращение «волчков».