Избранник Небес

— Да, мистер Картмелл, мы знаем. Но, как я уже говорила вам, для нас не существует ничего тайного. Я даже знаю, что сегодня вы надели узкие розовые плавки, чтобы произвести впечатление на своего старого университетского приятеля. В данный момент, в предвкушении встречи с вами, он уже надушился вашей любимой туалетной водой «Голубая рапсодия» со сладким запахом и теперь, стоя перед зеркалом, корчит рожицы и репетирует томный взгляд. Но все же надо отдать вам должное. Оставаясь полигамным в свои пятьдесят восемь, вы никогда не афишировали свои сексуальные предпочтения и даже умудрились создать о себе впечатление эдакого «мачо на черный день» среди молоденьких секретарш комитетов Конгресса.

Картмелл залился краской. Ему нечего было ответить. Он начал по-настоящему бояться эту чересчур уверенную в себе дамочку и уже жалел, что попал в этот дом по настоятельной просьбе одного из самых влиятельных людей в Америке.

«Зачем же он меня подставил? Неужели я этому старику мало денег заносил? А если даже и так, то он сам должен понимать, что у нас не какая-то военная программа, где сам черт ногу сломит в попытке проверить, что куда потрачено. На генетических исследованиях, где все прозрачно, сильно не разгонишься. Нам просто не на что ставить коэффициент три, а то и четыре, и сливать деньги в привычном для него объеме», — комариным писком сверлила мозг конгрессмена эта мысль.

— Помнишь, Лари, что я тебе говорил утром? Иногда все-таки нужно прислушиваться к мнению своих друзей, — затушил сигару Вертон, приготовившись откланяться.

— Не спешите, профессор, мы вам кое-что сейчас покажем, и вы поймете, что это, возможно, самая важная в вашей жизни встреча, — остановила его Бетула.

Пиккарди открыл боковую дверь и вежливо попросил специалистов войти в кабинет. Молча, со знанием дела, два лаборанта в белых халатах вытянули из объемного кейса электронный микроскоп внушительных размеров и установили его на хромированный столик на колесах. Направив с микроскопа сигнал на прибор, проецирующий голографическое изображение, они открыли круглый стеклянный контейнер, в которых микробиологи выращивают штаммы бактерий, и положили его на прозрачную подставку прямо под объектив. Сфокусировав четкость изображения, лаборанты молча застыли, уставившись на проявившуюся в воздухе голограмму женской яйцеклетки.

Из соседней комнаты вышел черный маг Бартанура в синем хитоне с разожженной кадильницей и двумя ассистентами. Белуджи уже не удивился, когда они принялись быстро и четко, как солдаты, разворачивать знакомую ему ленту из свинцовых пластин с магическими знаками вокруг стойки с микроскопом. Зайдя в круг, они замкнули его за собой. Резкий запах камфары тут же распространился по всему кабинету. Бартанура склонил голову перед Бетулой, дав тем самым понять, что они готовы.

— Надеюсь, профессор, вы без труда узнаете по голограмме, которую выдает микроскоп, что именно сейчас происходит в стеклянном контейнере под его объективом? — спросила она ученого, на лице у которого появилась скептическая ухмылка при виде всех этих приготовлений, показавшихся ему не более чем фарсом цирковых фокусников.

— На второй стадии мейоза формируется галлоидная остида и второе полярное тельце. Сливаются ядра сперматозоида и яйцеклетки, содержащие каждый свой генетический материал, образуя новые хромосомы и диплоидную зиготу. Все это входит в обязательную программу обучения студентов-первокурсников, и что же здесь, собственно говоря, может быть удивительного для меня?

— Смотрите, что будет дальше, — снисходительно улыбнулась Бетула.

Лаборант склонился со стеклянной трубкой в руках над микроскопом, и на голограмме отчетливо проявился прокол стенки, через который в зиготу внедрили новый, искусственно созданный геном.

— Нет-нет. Что он делает? Надеюсь, это не то, о чем я подумал? — встревоженным голосом спросил профессор.

— А вы думаете, мы пригласили вас сюда, чтобы сказку прочитать на ночь? Дальше будет еще интереснее, — улыбнулась Бетула.

Лаборанты отошли в сторону, уступив место Бартануре. Стоя в клубах воскурений, он раскрыл книгу ритуальной черной магии. Как только он принялся громко читать заклинания халдейских магов, ассистенты перерезали горло черному петуху и окропили пол вокруг мага кровью. Сизая дымка окутала стеклянный контейнер, в котором зарождалась жизнь. Гости из Америки почувствовали себя весьма неуютно. Все их внимание было приковано к изменяющейся на глазах голограмме.

Через минуту зигота разделилась на две клетки, затем на четыре, восемь, шестнадцать и так далее, образовывая вокруг себя бластоцисты, на что при обычных условиях потребовалось бы не менее двенадцати часов. Каждая бластоциста содержала в себе до ста клеток. Лаборанты добавили в контейнер питательную среду для развития эмбриона.

— Этого просто не может быть, плод развивается в геометрической прогрессии! Началась дифференциация тканей и закладка нервной системы, но это, как правило, происходит только на пятнадцатый день! — воскликнул удивленный профессор Вертон.