Избранник Небес

Гид указывал рукой на статую Богородицы четырехметровой высоты, вырезанную из базальта, рассказывая историю чудесного возникновения этого целебного источника. Узнав премьера, туристы отвернулись от статуи и, вытащив из рюкзаков и карманов свои «мыльницы», принялись фотографировать семейную пару. Вся их группа превратилась в сплошное расплывшееся пятно ярких вспышек, узких глаз и улыбок, обнажающих передние заячьи зубы. Оливия по привычке набросила шелковую шаль на голову, прикрыв ею шею, подбородок и подкачанные филлером губы, которые, впрочем, не портили ее, а, наоборот, делали куда более сексуальной и привлекательной. Тем не менее она хорошо понимала, что по мере возможности нужно не попадаться на глаза публике, находясь «под кислотой», чтобы случайно что-то не ляпнуть и не опозорить себя и мужа.

Воспользовавшись легкой суматохой, Виктор вытянул из кармана рацию и отошел в сторону, чтобы связаться с охранниками, которые дежурили у дверей комнаты Стефании.

— Третий, что у вас?

— Похоже, девочке лучше. Альбина говорит, что температуры у нее нет.

— Скоро мы будем на месте. Никому ни на шаг от двери не отлучаться.

— Вас понял, закрутим краны, если прижмет, — пошутил охранник.

Виктор перешел на другую частоту и связался со снайпером, делая вид, что все еще проверяет своих людей:

— Четвертый, проверка связи.

— Объект под контролем, — доложил Марио Пикотто, рассматривая в бинокль засуетившихся туристов в ярких одеждах.

— Вас понял, действуем в обычном режиме. Все инструкции остаются в силе, — отрезал Виктор, дав тем самым снайперу зеленый свет на ликвидацию жены премьера.

Он отошел еще дальше и остановился возле пустующей скамейки, неподалеку от врача с женой, которые наслаждались морским пейзажем. Виктор выбрал наиболее удобное место для Марио, засевшего где-то на соседней горе в километре по прямой. Вся площадка возле источника была расчищена от высоких сосен, чтобы высокий монумент Девы Марии выглядел более величественно. Паломники были как на ладони, за исключением тех, кто сидел под навесом импровизированного ресторанчика на бетонированной террасе, нависающей над обрывом.

Премьер с Оливией выпили по стаканчику святой воды, стараясь не обращать внимания на назойливых японцев, которых едва сдерживал тяжелым взглядом рослый охранник Филиппе. Если бы не его отпугивающая внешность, подчеркнутая массивным квадратным подбородком и выбритой до блеска головой, они бы давно облепили супружескую пару, как пчелы, чтобы сделать с ними групповое фото.

Повар готовил на мангале свежевыловленную макрель и скумбрию, пробуждая запахом жареной морской рыбы и дымом от березовых поленьев аппетит даже у фанатиков-вегетарианцев, к коим себя причисляла Оливия.

— Я безумно проголодалась. Может, перекусим в этой забегаловке? Я уже вечность не ела рыбу, к тому же приготовленную на мангале.

— Замечательная идея, но нам придется немного подождать, пока освободится столик. Как видишь, здесь довольно популярное место, — ответил Романо.

— Вы можете полюбоваться приближающимся закатом, пока я сделаю заказ и займу для вас столик, — охотно предложил свои услуги Виктор, лишь бы побыстрее усадить Оливию под прицел снайпера. Провожая их к скамейке, он прошептал на ухо премьеру:

— Встаньте в двух метрах правее и замрите на месте. Возьмите бинокль и смотрите на кораблики.

Заметив, что Оливия подозрительно посмотрела на них, Виктор улыбнулся и заговорил с ней первым.

— Похоже, что с вашей дочкой все в порядке. Няня говорит, что к утру ребенок будет совершенно здоров. Не хотите кофе, сеньора?

— Ты же знаешь, что меня раздражает это слово. Я себя сразу чувствую матроной, которая достает из корзины и вывешивает сушиться на веревку трусы мужа и белье своих шестерых детей.

— А почему шестерых? — рассмеялся Виктор.

— Семеро — это уже слишком даже для матроны, — в свою очередь улыбнулась Оливия, вынув из сумочки сигарету.

Слева от нее неожиданно появилась чья-то рука с зажигалкой, и, поскольку на ней не было белой перчатки, Оливия испуганно отпрянула. Подняв глаза на семнадцатилетнего смуглого официанта, она поправила очки, выискивая, к чему бы придраться, но, остановив взгляд на засаленной ширинке его черных брюк, за которой угадывалось внушительное хозяйство, свернула трубочкой пышные губки и сделала заказ:

— Не сильно поджаренную самую вкусную большую рыбу с шафраном и базиликом. Эспрессо с бурбоном без сахара и стакан нормальной воды сейчас, а то от вашей святой у меня скоро нимб над головой засветится.

Бросив еще один откровенный взгляд на ширинку брюк юноши, она достала из сумочки сто евро и, протянув ему, добавила:

— Проследите за тем, чтобы в женском туалете не было микробов, а еще лучше, попросите уборщицу, чтобы она тщательно вымыла для меня ваш — служебный.

— Си, сеньорита. У нас туалеты бесплатные, но в них всегда очень чисто. Хозяин строго за этим следит. Ваш депозит — сто евро.