Избранник Пентакля

Злая сила, которая должна была навсегда покинуть мир Схарны с гибелью последнего дзерга, сохранилась, будучи вложенной в Венец Мрака. И до тех пор, пока существовал этот предмет, духи волкоголовых имели шанс вновь облечься плотью. Исполнить необходимый ритуал должны были черные маги — наследники темного искусства дзергов. Чернокнижники верили в то, что они могут стать наместниками в мире, вновь вернувшемся под иго волкоголовых. Именно поэтому они долго и упорно искали Венец, забыв даже о своих привычных заботах — причинении боли и душевных страданий обитателям Схарны.

Существовало и другое пророчество, произнесенное однажды Ингардусом. В нем говорилось о жителе Схарны, который окажется в силах помешать новому пришествию дзергов. Но времени на поиски этого чудесного спасителя не оставалось. Как всегда и бывает в таких случаях, почти каждый из тех, кто знал о предсказании, лелеял надежду, что речь идет о нем самом.

В Доме хранителей таких иллюзий не питали.

— Главное — действовать, и поскорее, — говорил Ангус своим ученикам. — У нас не так много шансов. Если нам повезет, угроза будет устранена. Если нет… что ж, тогда начнется новая война, исход которой я предсказать не в силах. Промедление может дорого нам обойтись. И не только нам, а всем живым душам Схарны. Мы должны действовать, — повторил Учитель.

И эту задачу он взял на себя, решив самостоятельно отправиться к Черным руинам — развалинам древнего святилища дзергов, где многие века назад совершались кровавые Жертвоприношения в честь ужасного бога Омдала. Руины располагались в месте, обозначенном на всех картах как Заболевшая Земля. Это была долина на границе между Арканией и Хастарией. Претензий на эту землю не предъявляло ни одно из государств — из-под земли там часто вырывались опасные для жизни ядовитые испарения. В долине той когда-то стояла столица волкоголовых — мрачный Дзергвольд. В ходе Волшебных войн город был уничтожен. Сохранились лишь остатки главного храма, ныне известные как Черные руины.

Именно туда, как удалось выяснить Ангусу, направили свои стопы изгнанные из Аркании черные колдуны. Чем именно они там занимались, точно установить не удалось. Но, судя по возмущениям потоков, дела в Заболевшей Земле творились довольно мерзкие. Хоть колдуны пока и не нашли Венца — в этом случае возмущения были бы гораздо сильнее, — они, должно быть, отыскали другой, лишь чуть менее действенный способ помочь дзергам вернуться в Схарну. Прорыв мог начаться в любой момент.

Ангус избрал себе в помощники Тайриса — самого способного из своих учеников. Вместе они отправились в путь к Черным руинам. Силы этих двух магов, помноженной на силу Пентакля Света, должно было хватить, чтобы разнести гнездо чернокнижников, а возможно, и уничтожить сам эпицентр зла.

Замыслам Ангуса помешала страшная трагедия. Учитель и его спутник погибли. Теперь спасать Схарну от нависшей над ней угрозы предстояло тем, кто следовал в иерархии Дома за ним и Тайрисом, — хранителям Даргору и Лой.

Встав перед волшебным зеркалом, Даргор поднял руки перед собой на уровне груди и сложил ладони в жесте, напоминавшем молитвенный. Сконцентрировавшись, он представил себе лицо Эрталиона Итрандила — лидера эльфов Кандарского леса. В отличие от орба, с помощью которого Лой и Даргор наблюдали за убийцей Ангуса, — таких шаров в Доме хранителей было великое множество, — зеркало существовало в единственном экземпляре и предназначалось не для слежки за кем бы то ни было, а для связи с союзниками хранителей, в число которых входили и соседи-эльфы.

Требовалось некоторое время, чтобы посланный Даргором импульс вызова долетел до Эрталиона. Еще, разумеется, магу предстояло дождаться, покуда эльф дойдет до своего зеркала. Если, конечно, Эрталион не находился сейчас рядом с ним. Судя по тому, что в течение нескольких минут зеркало ничего не показывало, а только отражало самого Даргора, — не находился.

Схарнийские эльфы делились на несметное множество кланов, точное количество которых, вероятно, было неизвестно даже самим остроухим. Отдельной статьей проходили темные эльфы. Те, что жили в Кандаре, были обыкновенными и принадлежали к клану Пьющих росу. Даргор не знал, занимаются ли они этим на самом деле, да и не хотелось ему вникать в тонкости происхождения названий эльфийских семей.

Прошло еще десять минут, прежде чем поверхность зеркала подернулась легкой рябью. Отражение мага начало расплываться и превратилось в узор из разноцветных пятен. Вскоре узор исчез, сменившись на светло-голубое марево, сквозь которое начали проступать очертания изящной фигуры эльфа. Они становились все четче, и скоро перед Даргором уже стоял остроухий мужчина с очень светлой кожей. Эрталион был одет в узкую зеленую куртку с терракотовыми нашивками на плечах и белые брюки. Виски эльфа были гладко выбриты, чтобы как можно больше выделить уши. Своими остроконечными ушами эльфы очень гордились, несмотря на то что многим представителям прочих рас эта деталь их облика казалась весьма смешной.

— Приветствую тебя, пресветлый Эрталион, — сказал Даргор.