Избранник вечности

— На Луне всё, как на Земле. И свет Луна получает от Солнца; только затмевается, когда попадает в тень от Земли.

— Луна такая тяжёлая? Тогда почему она не падает на Землю?

— Как камень в праще не падает, пока раскручивается в петле, так и Луна совершает круговые движения, которые перевешивают силу падения.

В том чудесном полёте царевич услышал, что Вселенная бесконечна, а количество миров в ней бесчисленно; некоторые из миров похожи друг на друга, другие — совершенно отличны. Расстояния между мирами не равны; одни миры ещё растут, другие находятся уже в расцвете, третьи разрушаются. А жизнь на Земле находится в самом расцвете…

Вновь показалась Земля… Ближе и ближе… Загадочное небесное путешествие заканчивалось…

— Ни с кем не делись тайнами, которые увидел и услышал от нас, — строго велел Голос. — Богам угодно скрывать Вселенную от смертных непроницаемой завесой до той поры, пока не придёт благоприятное для них время.

* * *

Полёт завершился в лучах восходящего солнца у подножия высокой горы; вершина терялась в огромном облаке, от которого пронзительно тянуло сыростью. Что-то хрустнуло под ногами — повсюду груды золотых самородков, россыпи изумрудов и алмазов поразительной чистоты и блеска, разной величины и оттенков. Царевич услышал Голос:

— Можешь забрать всё это, но знай, богатство — тяжкое бремя. Привязанный к богатству, ты станешь его рабом. Возвысившись духом ради своей свободы и переменив образ жизни и даже мысли, посвятишь себя доблести. Ты рождён для подвигов, а дорогу к ним откроешь, когда поднимешься по лестнице, ведущей в Небо.

Александр понял, что ему нужно подняться в гору по вырубленным в скале ступеням. Голос потребовал:

— Иди и знай, что каждая ступень вверх означает для тебя год жизни. Сколько пройдёшь — все года твои.

Ночные незнакомцы взлетели к вышине и растворились в облаке.

Ступени оказались гораздо выше, чем можно представить — в четыре локтя*. Царевичу пришлось проявить сноровку, преодолевать с усилием каждую ступень. После первой далась вторая ступень, следующая… Ещё и ещё… На тридцать третьей Александр почувствовал, как теряет силы… Огляделся и обнаружил рядом выровненную площадку. На ней стоял старец в белом одеянии. Опираясь на посох, он щурился и призывно помахал рукой. Венок из плюща покрывал оголённый череп, по эллинскому обычаю, а крупный нос с горбинкой и смуглая кожа выдавали египтянина или халдея*.

— Двадцать лет жду тебя, Александр, — услышал царевич глуховатый голос. — Заходи ко мне.

Старец направил посох на скалу, где открылся вход в пещеру. Внутри Александр увидел плоский камень с выемкой в центре — жертвенник, ложе из веток, укрытое бараньей шкурой; ещё камень — судя по глиняной чаше на нём, служивший «столом», другой, пониже, — «стулом».

— Моё имя Нектанаб, я слуга Зевса, — сказал старец, видимо, предупреждая вопрос Александра. Сухие тонкие губы сморщились в улыбке.

— Когда-то я был царём Египта, и народ мой не знал бед и тягот. Зевс велел мне оставить престол и отправиться в Македонию, чтобы сообщить царице Олимпиаде, что наш Бог избрал её своей возлюбленной. Я оставил египетский народ в неизвестности, в облике халдея появился в Пелле, в царском дворце, где твоя мать узнала, что родит сына от Бога. Тебя, Александр!

— Неправда! Мой отец Филипп — царь македонян!

— Так думают все в Македонии. Но ты — сын Зевса.

— Не верю!

— Я слуга Зевса, и с моей стороны будет огромным кощунством говорить неправду его именем.

Последние слова Нектанаба заставили царевича задуматься. Старец продолжал:

— В Египте Амон скажет то же самое.

— Кто такой Амон?

— Для египтян он как Зевс.

— Я буду в Египте?

— Да. Не пройдёт и трех лет. Твой путь к Амону определён твоей судьбой. — Нектанаб осторожно подбирал слова: — Ты родился в Пелле, ночью, и одновременно в Эфесе* сгорел храм

Артемиды*. Греки называли его Чудом Света. Преступление совершил безумец, чьё имя проклято богами и людьми, оттого не будет произнесено. Знамение говорит, что твой жизненный путь сопряжён с разрушительным огнём войны. Ты совершишь героические поступки на Западе и на Востоке, приведёшь под свою власть много народов, но тебе будет недостаточно славы и почестей. Но если ты захочешь большего, потеряешь всё.

Старец ронял слова, будто капли благодатного дождя на иссушённую жарой почву:

— Сила твоя в мужестве, храбрость — в уверенности победителя. Против тебя не выстоит ни один противник. Ты повторишь путь Диониса* и захочешь пройти дальше него, чтобы стать владыкой мира. Но для свершения подвигов тебе осталось всего тринадцать лет.

— В чём справедливость, если Зевс позволяет своему сыну так мало прожить?

Нектанаб вздохнул.

— У каждого из смертных есть конечный срок жизни. Бессмертны только боги, да и они невечны. Герою, избранному богами, нужно успеть совершить подвиги, сколько бы ни отпущено ему лет жизни. Зажечь факел своей души, ярко гореть и угаснуть без сожаления.

Глаза старца увлажнились, от волнения голос прерывался: