Избранники Небес

Меланхолия повлекла за собой воспоминания ушедшего, а звездный пейзаж напомнил один из ярко запомнившихся в жизни дней. В ушах девушки зазвучала музыка любимой песни «Потерянный рай». Слова и мелодия соответствовали состоянию души и настроению Эллен, и она негромко запела ее:

Звездный пейзаж…
Теплый прибой…
Морской ветерок…
Любимый со мной…

Следы на песке…

Легкость в душе…
А музыка моря
Как песнь о тебе.

Любовная трель…

Ночные сады…
Забвенья минуты
И сладкие сны…

Но берег забыт тот,

Забыт тот пейзаж…
Морское прибрежье…
Амурный мираж…

Покинут бездушно

Любимый наш край.
Отвергнут тобою
Любовный наш рай.

Потерянный рай,

Потерянный рай.
Покинут навеки
Излюбленный край…[44]

Эллен вздрогнула, почувствовав чью-то руку на своем плече.

— Грустишь? А почему в одиночку? Надо было позвать и меня.

— Хотелось остаться одной…

— Что-то стряслось, Мэриан? Я еще никогда не видел тебя такой подавленной.

— Что может еще стрястись со мной? Все, что могло, уже случилось. Я потеряла родителей, друзей, любимого, родной дом… и свою гордыню… Осталась только жизнь… никчемная жизнь…

Ахмед Али присел в ближайшее кресло.

— Не говори так, Мэриан. Больно слушать тебя. Так хочется помочь тебе чем-нибудь, но, право, и сам не знаю как.

— Дай мне яда, Ахмед, и облегчи тем самым страдания друга…

Заявление девушки вспугнуло и отрезвило доктора.

— Покончив с собой, ты не решишь всех проблем. Твоя смерть никому не принесет радости…

— Мне… мне она принесет радость и избавление от всех тягот этой несносной жизни.

— Прошу тебя, Мэриан, не думай больше о смерти. Поверь, есть в твоей жизни тот, кому ты дороже собственной жизни.

— Не надо горевать по мне, я не стою этого. Я бесполезное ничтожество, не способное любить и быть любимой.

— Нет, это не так! — возразил египтянин. — Ты самая чувственная, самая нежная девушка, которую я когда-либо встречал. С твоим умом, добротой и красотой не сравнится ни одна из представительниц прекрасного пола. И он не достоин твоей любви!

— Кто он?

— Тот, по кому ты сейчас горюешь и льешь слезы!

Мэриан, — взяв руку девушки в свои большие ладони, мягко прошептал он, — я ведь люблю тебя… люблю, как никого и никогда… Ты стала смыслом всей моей жизни…

Браун была поражена и сконфужена словами собеседника. Такого пылкого признания в любви она не ожидала услышать от верного друга. За время их дружбы она не раз замечала знаки внимания со стороны египтянина, но всегда принимала их как заботливую опеку отзывчивого врача. Об истинных чувствах ибн Салима она никогда не догадывалась.

— Но, Ахмед, я…

— Нет-нет, ничего не говори сейчас. Я и не надеюсь на взаимное чувство или признание. Просто позволь мне всегда быть рядом с тобой, любоваться твоей несказанной красотой. Это лучшая награда моей безответной любви.

Эллен смущенно улыбнулась и дружески обняла поклонника.

— Я благодарна судьбе, ниспославшей мне тебя, Ахмед. Я постараюсь быть достойной твоей дружбы.

Г л а в а 18 ЧЕРЕП

Мужчина охладевает к женщине, которая слишком сильно его любит, и наоборот. Видимо, с сердечными чувствами дело обстоит, как с благодеяниями: кто не в состоянии отплатить за них, тот становится неблагодарным.

Н. Шамфор

Настольные часы в капитанской каюте запищали, извещая о времени пробуждения. Дэниел неохотно открыл глаза. Почувствовав чье-то присутствие рядом, вздрогнул. Оглянулся — и в памяти всплыли события прошедшего дня. Далила Стафлбрайт безмятежно спала в его объятиях. Одеяло едва прикрывало ее белоснежные пышные груди.

«Что за бес в меня вселился прошлой ночью?» — сожалея о содеянном, виновато подумал капитан.

Присел, провел рукой по сморщенному от бессонницы лицу и поднялся с кровати. Наступив на твердый и острый предмет на полу, застонал и плюхнулся навзничь.

— Чертовщина! — выругался он, скорчившись от боли в пятке. — Что это было? — встав на четвереньки, он прощупал руками место, где лежал неизвестный предмет.

При блеклом свете Гатеридж не смог разглядеть его. Присел за стол и увеличил мощность освещения. Яркий свет настольной лампы ослепил глаза интеллектуала, и он болезненно зажмурился. Привыкнув к освещению, распознал предмет в руке. Это был знакомый Гатериджу деревянный череп, подвешенный на черной шнуровке. Череп некогда выстругал он сам для подруги детства. Это был его последний дар Эллен перед их размолвкой.

Воспоминания нахлынули на капитана. Он припомнил тот день, когда преподнес сей презент Элинор.