Избранники Тёмных сил

Зрительный зал совсем опустел, не считая той таинственной и темной силы, которая могла незаметно проскользнуть в него. Я не видел рядом с собой никакой опасности, ведь я же не мог так тонко чувствовать, как Винсент. Даже если сейчас какие-нибудь крошечные гномики или эльфы подпиливают шнур, чтобы большая хрустальная люстра свалилась мне на голову, я не могу уловить тонких звуков их усердной работы. А вот Винсент бы смог. В отличие от меня он был опытным, сноровистым, умным, одним словом, искушенным во всем. Он бы сразу заметил каких-нибудь троллей, готовых свалить на меня тяжелые декорации, и крикнул бы «берегись». Он бы ощутил едва уловимое присутствие одной-единственной феи среди сотни других самых обычных дам. Ну, вот, я уже начал мечтать о том, чтобы уподобиться Винсенту, а совсем недавно готов был побить его и обозвать последними словами только за то, что он со мной недостаточно вежлив. Что-то подсказывало мне, что у Винсента в жизни все было не так гладко, как казалось на первый взгляд. Возможно, и на его долю выпало множество испытаний еще до того, как он поднабрался опыта.

Стараясь переступать через грязные следы, я вышел вслед за ним в коридор. Винсента там, конечно, уже не было, но в самом углу толпились какие-то люди. Мне пришлось воспользоваться своими новыми талантами, чтобы еще до того, как подойду к ним определить, что это взволнованный неожиданными неприятностями директор театра, его секретарь, помощники и констебль, которого пришлось пригласить на место преступления. Чуть поодаль стояли и шепотом переговаривались между собой Лючия и Коринда. Обе, нарядные и рыжеволосые, они смотрелись слишком ярко и, явно, не на месте рядом с таким мрачным сборищем. Они не решились подойти поближе, чтобы посмотреть на труп, а я, несмотря на протесты охранника, протиснулся чуть ли не вглубь темного угла, чтобы заглянуть прямо в остекленевшие глаза покойника. Мертвое лицо покрывала такая бледность, что его можно было сравнить разве что с листком бумаги, на теле не было заметно никаких ран, не видно было также и следов от пролитой крови на полу. Ничего вокруг не разбито и не испорчено, никаких признаков борьбы. Прежде, чем меня успели оттащить в сторону, я успел наклониться и рассмотреть на горле под воротником длинный бескровный шрам. Мне почудилось, что в теле убитого не осталось ни капли крови. А рана? Разве кинжал Шарло не мог нанести ее так мгновенно, что жертва не успела бы и закричать? Надо было дать показания, рассказать о том, что я видел, как кто-то в черном поманил этого консьержа за собой. Конечно же, нельзя называть имени Шарло. Я чуть было не выложил все, как на духу, но вдруг ощутил, как на плечо мне легла рука Лючии. Всего лишь одно ее прикосновение заставило меня передумать. Пусть я останусь всего лишь одним из ничего не подозревающих актеров, а не вездесущим свидетелем, который сам может легко подпасть под подозрение. Еще чего доброго, навяжусь в помощники к законникам, и во время следствия попадусь на глаза Августину, а он заметит меня и поймет, кто я такой на самом деле. Лучше всего просто промолчать, чем создавать себе лишние хлопоты. К тому же, Шарло будет недоволен. Он, вроде бы, неуловим, как и любое нечеловеческое создание, но даже если его поймают, где гарантия, что его знакомые или собратья не начнут мне мстить?

Я хотел всего лишь на время забыть о горестях и неприятностях и подготовиться к следующему спектаклю. Лучше всего было бы вообразить, что ничего плохого со мной и не произошло, но я не мог. Мысли все время возвращались к Эдвину и к Розе. Первый свой шанс я упустил, не посмел снести с плеч его красивую, бессмертную голову. Может быть, когда судьба предоставит мне второй случай, я не буду больше таким робким и нерешительным. Да, второй раз я не растеряюсь. Если, конечно, этот второй раз будет мне предоставлен.

Ночью я ворочался в своей постели, думая о том, лишь бы только Роза успела скрыться, затеряться в лабиринте огромного города или уйти в свой склеп прежде, чем ее настигла опасность. Какой-то шорох отвлек меня от этих то ли мыслей, то ли молитв. Я приподнял голову от подушки, и всего лишь на миг мне почудилось, что бледное в облаке платиново-светлых кудрей лицо прижалось к стеклу с внешней стороны окна. Это всего лишь сон, сказал я себе, никто из прохожих не мог заглянуть ко мне в окно. Моя комнатка расположена слишком высоко, на втором этаже гостиницы. Нужно уметь летать, чтобы подобраться к моему окну. К сожалению, я все время помнил о том, что, помимо людей, по этому миру иногда бродят существа, способные пуститься в полет. Но с какой стати им подсматривать за одним из постояльцев? Разве только их могла привлечь моя колдовская книга.