Избранники вечности. Книга 1. Смерть — это лишь начало

Один из них слабо застонал, значит, начал приходить в сознание.

Добравшись до общины, я коротко пояснил Базилю, что девушку привел для себя, а этих двоих заступившему дежурить Лансу для тренировки. Кроме того, я сообщил, что в его доме уже дожидается мебель и утварь из кабака, и их необходимо доставить сюда. Естественно, возражать Базиль не стал, ведь после пожара, устроенного Зулууа, даже за столом всем вместе было не собраться.

Вскоре лишние слушатели нас оставили. Отдав одного пленника радостному Лансу, попросив лишь постараться его не убить, второго я запер, а сам устроился с Манолой в гостиной, в готовности выслушать историю девушки. Она рассказала, что поступила в этом году в Университет, а на вступительных экзаменах познакомилась с очаровательным, по ее словам, молодым человеком, и тут ее настигла первая любовь.

Она наивно предполагала, что, став студенткой, может считать себя взрослой и в праве сама выбирать с кем, когда и где встречаться. Но получилось наоборот. Если прежде в передвижениях по городу ее кроме гувернантки с прошлого года стал сопровождать охранник, даже на занятиях в лицее он терпеливо ожидал в коридоре, то в последнее время ей вообще запретили выходить куда-либо, более того, дядя принял решение негласно переправить ее в свой дом в Ле Кло де Сампиньи.

Подобные ограничения влюбленной Маноле очень не понравились, хотя дядя и объяснил их сложной международной обстановкой, и она вынуждена была им подчиниться, понимая, как важно сейчас президенту сосредоточиться на более важных делах, чем семейные проблемы. Тем не менее, жизнь в провинции вместо блестящего Парижа или Лазурного берега ее совершенно не прельщала, а разлука с любимым тем более.

Но воспитанная по всем правилам, она понимала, что ослушаться не может. И вот прошлым вечером, в сопровождении лишь телохранителя и горничной, она села в автомобиль. Без проблем они проехали по городу, но через несколько километров на пустом загородном шоссе путь им перегородил большой грузовик, развернувшийся поперек дороги, и рядом с ним покореженная малолитражка Бебе-Пежо.

После вынужденной остановки телохранитель вышел посмотреть, что произошло, и не нужна ли помощь, а заодно оценить можно ли проехать или следует подыскать объезд. Со стороны грузовика раздался негромкий хлопок, и в свете фар Манола увидела, как на груди упавшего навзничь охранника расплывается большое кровавое пятно. Девушка закричала, а шофер торопливо принялся заводить автомобиль, чтобы развернуться и скрыться оттуда.

Но не успел он завершить маневр, как дверцы с обеих сторон резко распахнулись, и водитель и гувернантка были убиты. Те самые два немца, преследовавшие Манолу, выволокли и скрутили панически вопящую и сопротивляющуюся девушку, заткнули ей рот, завязали глаза и затолкали в другую машину, очевидно в тот самый Бебе-Пежо.

Довольно долго ее куда-то везли. Потом, так и не сняв повязки, вытащили из автомобиля и заставили спуститься вниз по лестнице. Там Маноле развязали руки и оставили запертой одну в большом темном, захламленном помещении. Кто эти люди и зачем ее похитили, она не знала, но совершенно ясно, что хорошего от них ожидать не приходилось. В полной темноте она проплакала всю ночь, спотыкаясь, устроившись наощупь на каком-то тряпье, пока утром ей не принесли немного поесть, бутылку воды и оставили свечу.

На вопросы похитители не отвечали, на слезы и жалобы не реагировали. Когда они ушли, Манола, наконец, получила возможность разглядеть место, где оказалась. Это был большой подвал с каменными стенами, заваленный различной рухлядью и поломанной мебелью. Она решила более внимательно осмотреть помещение, пока свеча не погасла, в надежде найти какое-то подобие оружие, ведь девичье воображение от отчаяния рисовало жуткие картины надругательств, и она решила дорого продать свою честь. Через некоторое время ей пришла в голову мысль забаррикадироваться изнутри в надежде продержаться так до прихода полиции, которая, она была уверена, уже прочесывает весь город, и вот-вот должна ее освободить.

Так, совершенно неожиданно, когда она умудрилась немного сдвинуть тяжелый буфет у стены, и осознав, что переместить его к выходу ей не хватит сил, она вдруг обнаружила, что за ним тоже находится дверь. Окрыленная надеждой, она смогла протиснуться в образовавшееся пространство. При последнем отблеске догоревшей свечи, Манола отодвинула массивную щеколду на двери и выбралась из подвала.

К сожалению, снаружи было также темно, да еще и воняло сыростью и затхлостью, и первое время она могла пробираться, лишь держась рукой за стену, стремясь оказаться как можно дальше от своих мучителей. Потом вдали забрезжил свет, и девушка смогла немного оглядеться. То, что находится в катакомбах, она поняла: еще в детстве ее, как и остальных парижских детей строго-настрого предупреждали держаться от этих мест как можно дальше.