Избранники времени. Обреченные на подвиг

«Красин» тоже не преуспел: с рубежа 73-й широты, куда ему удалось протолкаться, его легкая бипланная «кавалерия» перед грозной далью огромных пространств оказалась совсем бесполезной.

Иначе сработала американская авиация.

Уже на следующее утро после потери связи с Леваневским с авиабазы Фербенкса поднялись в мутное небо и взяли курс на полюс три самолета – двухмоторный «Локхид-Электра» и два одномоторных «Ферчайдла». У них хороший радиус полета, но не далее 85-й широты.

Вероятно, эти самолеты изначально были приведены в готовность для встречи Н-209 на подходе к Аляске, чтоб воздушным эскортом сопроводить его к Фербенксу. Но обстоятельства изменились и пришлось принимать другую задачу.

Отозвался и Джимми Маттерн. Он считал просто своей святой обязанностью, делом чести порядочного человека броситься на помощь давнему другу, однажды выручившему его из беды. Как уверял знаменитый пилот читающую публику, он уже давно полетел бы, да вот несчастье – не нашлось для такого доброго дела подходящего самолета.

Советское правительство избавило благородного рыцаря от душевных переживаний – приобрело для него новейшую «Локхид-Электра». Теперь Маттерн намерен был дойти аж до полюса – даже дозаправку в воздухе предусмотрел. Но первый пристрелочный полет решил провести только до 75-й широты. А уж потом…

Вернулся, однако, он мрачным и значительно раньше ожидаемого времени, намного не дотянув даже до этого скромного рубежа. Ни с кем не обмолвясь ни словом, заперся в гостинице и никого не намерен был принимать. Только через сутки, перед отлетом в Техас, где был его дом, он сообщил ошеломленной прессе:

– О, Арктика, ужасная страна! Там горы льдов, там смерть! Это безумие летать над Арктикой!.. Я не хочу умирать!

Самолет мы попросили вернуть.

Участвовала в спасательной операции и канадская авиация. В январе на приобретенной советским правительством летающей лодке «Консолидейтед» канадский пилот Кеньон вместе с выдающимся американским полярным исследователем и тоже классным пилотом Губертом Уилкинсом пробился к полюсу и обследовал огромные зоны, прилегающие к предполагаемому месту бедствия, а в марте повторил полет и достиг широты 88 градусов.

Арктика молчала.

К весне 1938 года ни у кого не осталось сомнений – ни найти, ни тем более спасти хоть кого-нибудь из экипажа Н-209 не удастся. Тайну его гибели полярные ветры замели основательно.

В мае после многосторонних консультаций состоялось решение советского правительства – поиск прекратить.

К своим берегам направился «Красин». С Рудольфа, прихватив с собой экипажи разбитых самолетов, ушли Мазурук и Фарих. Взлетел и Мошковский, а на взлете с промежуточного аэродрома Ягодник, под Архангельском, расслабившийся пилот не выдержал направления разбега, влетел в канаву, отбил шасси и на горящем самолете рухнул в реку. В той катастрофе погибло несколько человек. Среди них – Герой Советского Союза Михаил Сергеевич Бабушкин.

Так печально завершилась грандиозная по размаху и безрезультатная по итогам воздушная операция по спасению экипажа Леваневского.

Дальше всех, выше всех, лучше всех…

Однако от последних летных потрясений огонь дерзаний не угас.

Правда, на ту великую трассу, через Северный полюс в Америку, больше никто не рвался: какое еще новое слово можно было сказать после Громова? Но в 1938 году все же состоялись другие выдающиеся дальние и скоростные перелеты.

Женский экипаж Валентины Степановны Гризодубовой на туполевской двухмоторной машине АНГ-37 из Москвы пробился к Хабаровску. Не очень удачно, с потерей в тайге самолета, но все же…

Владимир Константинович Коккинаки на ильюшинской ЦКБ-30 (в военном варианте – дальний бомбардировщик ДБ-3) прошел через всю страну аж до Приморья, а затем, все на той же строгой красавице, перелетел из Москвы через Атлантику в Америку, на о. Ньюфаундленд.

На самых разнотипных самолетах шла погоня за рекордами высоты, скорости, грузоподъемности. Удивляли мир парашютисты и планеристы. Новые авиационные достижения просто осыпались с неба: за год – около шестидесяти!

Не угомонились и трансполярные летчики. Что все они с жадностью переключились на испытательную работу – это само собой. Но помимо того, Громов, Юмашев, Байдуков, а с ними еще один замечательный испытатель Петр Михайлович Стефановский стали очень обстоятельно готовиться к новому рекорду – кругосветному беспосадочному полету двумя экипажами, правда, не по экватору, а только по 54-й параллели на широте Москвы (но кто еще был готов к такому свершению?) на новом опытном самолете инженера Чижевского БОК-15 (Бюро особых конструкций). Это был необычный самолет – с герметичной кабиной (задолго до появления очередной на знаменитом «Боинге» Б-29), с дизельным, очень экономичным двигателем Чаромского, с большой высотой полета – до 14–15 тысяч метров.