Избранница

— Ой, угадала, — со смешком ответила Либуше.

Подлетев к собору, наши ночные путешественницы как заправские лайнеры совершили мягкую посадку на покатистой зеленоватой крыше. Сверху был виден весь город, утопающий в прозрачной фиолетовой дымке. Несмотря на ночное время, Элиза смогла разглядеть игрушечные, словно взятые из сказок Гофмана, цветные черепичные крыши домов, над которыми возвышались серые пронзительные шпили готических соборов. А Влтава, меняя краски словно волшебная радуга, казалось, говорила с Элизой на своем неведомом языке речных нимф и русалок. У Элизы немного закружилась голова.

— А мы не свалимся отсюда? — тревожно спросила она.

— Ну что ты! — успокоила ее черноглазая Тетка. — Это волшебная ночь. И потом мы всегда успеем тебя поймать.

Кивнув головой, Элиза не удержала равновесия и быстро стала съезжать с крыши вниз. Тетка молча глядела на нее. Не растерялась только врачевательница Кази. Успев подхватить Элизу под мышки своими сильными, почти мужскими руками, она резко взмыла вверх и, не выпуская девушку из рук, стала спускаться вниз. От страха Элиза зажмурила глаза, а когда открыла их, то увидела, что стоит на булыжной мостовой у входа в собор в окружении трех цветных теней в форме женских фигур. Испугавшись видения, Элиза снова зажмурила глаза. Увидев смятение Элизы, Либуше скомандовала:

— Кази, помоги ей! — И Кази достала прямо из воздуха какой-то флакон и заставила Элизу выпить его содержимое. И произошло чудо. Элиза начала чувствовать, как к ней снова возвращаются силы.

— Теперь не боишься? — спросила Либуше?

— Нет, — пискнула Элиза.

— Но почему Витт не встретил нас на крыше? — удивленно спросила Либуше, обращаясь к сестрам.

— Потому что он святой и мыслит по-другому, не так как мы, — недовольно ответила Кази.

— Я думаю, что мы его еще увидим, — примиренчески сказала Тетка.

Неожиданно огромная дверь собора со скрежетом открылась, и на пороге появился невысокий молодой человек, облаченный в одежду римского легионера: темный шерстяной хитон с короткими рукавами; перекинутый через левое плечо дорожный плащ и доходящий до середины бедер бронзовый панцирь. Стройные, немного худые ноги воина были одеты в открытые кожаные сандалии. Украшавший голову шлем венчал гребень из конского волоса.

— Витус! Витус! — закричали Либуше с Теткой и бросились к нему, но Витт скромным жестом святого остановил их пыл. Потом юноша присел на ступеньки и отсутствующим взглядом стал смотреть перед собой. У него были прекрасные черные глаза, в которых скрывалась неведомая простому смертному мудрость и… какая-то непонятная тоска. Лицо Витта было неподвластно времени. Но оставаясь молодым и свежим, оно излучало вечную мудрость, отправляя в неведомые дали прошедших веков. Наконец, Витт посмотрел на Элизу и слабо улыбнулся.

— Так это ты — наша гостья? — спросил Витт, улыбаясь одними глазами.

— Да! — гордо ответила Либуше, — и она спасла наш город. Ты покажешь нам собор, Витус?

— Конечно, — ответил юноша. — Но мое время ограничено, и я не могу долго оставаться с вами.

— Да, я понимаю, — ответила Либуше. — Пошли скорей! — скомандовала она, и странная свита вошла в Святую Святых Праги — Собор Святого Витта. По пути она быстро стала шептать Элизе на ухо:

— Витус был римским легионером, который принял христианство и был за это жестоко наказан. Он стал одним из первых христианских мучеников, пострадавших за свою веру. С тех пор прошло почти две тысячи лет: менялись царства, времена, монархи, режимы, менялись географические границы, одни идолы сменяли других… а Святой Витт как стоял здесь, так и стоит… — и Либуше замолчала на полуслове, потому что увидела, что святой воин неожиданно остановился и строго посмотрел на нее. Окинув взглядом гостей, Святой Витт сказал:

— Мое время истекло. Я должен покинуть вас. — Потом он внимательно посмотрел на Элизу и сказал:

— Сохрани чистоту, девочка! — и с этими словами исчез под высокими сводами собора.

— Не удивляйся, — сказала Либуше Элизе. — Святые христианские мученики грустны потому, что хотели уничтожить все уродливое на земле, а вышло не совсем так, как они хотели. Пройдет еще очень много веков, прежде чем люди поймут их. Но святые добры и снисходительны к нашим слабостям и всегда помогут нам в трудную минуту. Ладно, улыбнись! — сказала Либуше и звонко хлопнула Элизу по спине. — Пошли смотреть собор! Ну, какая Прага без Собора Святого Витта!

Осторожно ступая по каменному полу, Элиза стала вглядываться в темные очертания несущихся вверх сводов собора. Когда ее глаза привыкли к темноте, она удивилась бесконечному пространству и мрачной торжественности этого гигантского сооружения. Элиза имела слабые представления о средневековой готике, но как всякая любознательная натура, она тянулась к познанию этого непостижимого мира.