Избранница богов

– Я положу конец пересудам, – заговорил он нетвердым голосом.

– Хотела бы я на это посмотреть! Пайод, если ты не наведешь порядок в семье, то потеряешь и покупателей, и друзей. Родственники от тебя отвернутся, а твои дети станут тебя презирать. Продолжай в том же духе, и скоро окажешься среди попрошаек на грязных улицах Варанаси!

– И что ты мне посоветуешь?

– Разведись с Витрой и возьми себе молодую жену, которая родит тебе детей. Я могу тебе в этом помочь, если хочешь.

– Нет! Ни за что! Я люблю свою жену. Я хочу, чтобы она поправилась.

– Что ж, тогда бери деньги и попытайся усмирить ее гнев, если ты мужчина.

Пайод сгреб со стола рупии. Сделка состоялась. Три-Глаза едва заметно улыбалась. Ей было наплевать на будущее Пайода и здоровье Витры. Отныне Амия принадлежала ей. Можно проводить инициацию.

Глава 18

Амия, которую Три-Глаза спрятала в смежном с комнатой чуланчике, не пропустила ни слова из разговора колдуньи с Пайодом. Услышанное очень ее расстроило. Амии было стыдно за Пайода и всех своих родственников, потому что она тоже носила фамилию Мадхав. Она знала, что часть вины за случившееся лежит на ней, поэтому не смогла сдержать слез. Она подумывала даже вернуться домой, к Витре, чтобы позор поскорее забылся. Три-Глаза пришлось долго, терпеливо и ласково уговаривать девочку одуматься. И Амия смирилась. Ее жизнь и будущее находились теперь в руках старой знахарки. Три-Глаза же решила, что пришло время начать обучение, крепко связав тем самым судьбу девочки со своей собственной судьбой.

Амия и Три-Глаза постепенно углублялись в подземелье. Девочка удивилась, уразумев, что наружные постройки – всего лишь малая часть таинственного жилища ее покровительницы. Залы и коридоры проникли глубоко в недра холма. Туннели, лестницы, узкие переходы… По всей вероятности, когда-то здесь был древний храм. Никто в Аунраи не знал о том, что скрывается за фасадом внушающего ужас дома колдуньи.

Несмотря на присутствие рядом Три-Глаза и ее увещевания, страх сжимал сердце девочки. Вокруг них, незримые, кружили духи. Амии казалось, что она ощущает их холодное дыхание, и она старалась не отстать от старухи, шедшей чуть впереди с фонарем в руке.

– Ничего не бойся. Мои родичи издавна жили в этом месте. А мои служанки по многу раз на день приходят сюда, чтобы ухаживать за маленькими святилищами, и с ними ничего плохого не случилось.

У подножия лестницы с потертыми ступенями, по которой они начали спускаться, разливался оранжевый свет.

– Здесь – храм Семи Матерей,[19] – сказала колдунья торжественно и с почтением.

Они вошли в вырезанный в каменных недрах зал. Три-Глаза не обманывала девочку: было очевидно, что за святилищем тщательно ухаживают. Десятки черных и красных свечей освещали зловещего вида гранитные изваяния.

– Перед тобой семь Матерей.

Саптаматрика… До сегодняшнего дня Амия не подозревала об их существовании. У всех семи статуй были вытаращенные глаза, нахмуренные брови, оскаленные рты с вампирьими клыками… Они стояли по кругу, занимая треть круглого же помещения. На крепкой груди у каждой красовались змеи и черепа.

– Встань на колени и поклонись, – приказала Три-Глаза, подавая девочке пример.

Обе лбом коснулись плит пола, на которых были начертаны какие-то символы. Амия ничего не знала о вселяющих ужас Матерях. Три-Глаза угадала ее замешательство и пояснила шепотом:

– Матери появились на свет одновременно с холерой, оспой, чумой и кошмарными эпидемиями, которые принесли людям много горя.

– Они не проснутся снова?

– Они не спят. В эту самую минуту они носятся по земле. По воле богов Матери наказывают тех, кто погряз в грехах.

– Ох! – выдохнула Амия, сжимаясь от страха.

– А еще они – воплощение семи гласных звуков, основы любого языка. Я научу тебя разным языкам. Ты сможешь писать и читать. Клянусь в этом перед ликами Матерей! Да одарят они тебя своей защитой! И дакини[20] я прошу покровительствовать тебе. Мы навестим и их тоже, чтобы ты научилась справляться со своими страхами. Ты должна быть сильной, Амия. Я научу тебя быть сильной.

При упоминании дакини у девочки кровь застыла в жилах. Она пожалела, что доверилась колдунье. Но отступать было поздно.