Избранница горца

На краю сознания маячил страх перед Луканом, который замер, совершенно потерянный, у пустой расколовшейся рамы, посреди озера осколков.

Пять. Шесть.

Джесси чувствовала себя так же. Потерянной. Сбитой с толку. Этот день начался с надежды, а завершился отчаянием.

Она, как в тумане, заметила, что остальные МакКелтары присоединились к Дэйгису за балюстрадой и все, как завороженные, смотрят на разыгравшуюся перед ними сцену.

Семь. Восемь.

В глазах ее мужа была молчаливая просьба. Джесси знала, чего он ждал.

Она обещала не смотреть на его смерть. Запомнить его своим мужчиной, а не пленником темного колдовства.

Девять.

Она намеревалась сдержать свое обещание. Правда, не так. Господи, совсем не так!

— Я люблю тебя, Кейон! — крикнула Джесси.

Десять. Одиннадцать.

Все, что она могла для него сделать, — это сдержать свое обещание.

Слезы струились по ее щекам, когда Джесси зажмурилась.

Двенадцать.

28

Открыть глаза ее заставил смех Лукана — после двенадцатого удара часов. Джесси удивленно заморгала, глядя на темного колдуна, который непостижимым образом остался жив.

И ее взгляд тут же метнулся к лестничному пролету. Сердце подпрыгнуло к горлу. Кейон тоже был здесь!

Но как это возможно? Стекло разбито, полночь Самайна миновала, десятина не была уплачена. Они оба должны были умереть!

Превратиться в пыль. Почему же они живы? Нельзя сказать, что она хотела, чтобы было по-другому. По крайней мере для одного из них.

— Господи, да какая разница? — проговорила Джесси. — Ты все еще здесь! О Господи, Кейон!

Резко вдохнув, она помчалась к лестнице, к своему любимому, живому, дышащему мужу.

— Джессика, любимая, берегись! — закричал Кейон.

Лукан развернулся и метнулся прямо на нее, поскальзываясь на осколках стекла.

— Черт возьми, Кейон, он же теперь смертный! — крикнул Дэйгис. — Не убивай его. Нам нужно узнать, где Темная Книга!

Но его предупреждение опоздало. Для них обоих.

Когда Лукан прыгнул, Джессика выхватила кинжал, который Дэйгис велел ей спрятать в рукаве.

Она подняла руку, чтобы встретить колдуна, и лезвие вошло в его грудь одновременно с изукрашенным кинжалом Кейона, вонзившимся Лукану в спину.

Джесси попятилась от оседающего тела. Кейон сбежал к ней по лестнице и заключил в объятия, заслоняя от жуткого зрелища.

Она слышала, как Дэйгис кричит Лукану:

— Где Темная Книга, Тревейн? Черт побери, скажи нам, что ты знаешь!

Лукан Тревейн прошептал:

— Пошел ты, горец.

И умер.

— О господи, я поверить не могу, что ты жив! — Джесси повторяла это снова и снова и не могла остановиться. Не могла перестать прикасаться к Кейону, целовать его страстно и отчаянно, пытаясь убедить себя, что он действительно здесь и больше не исчезнет.

— Айе, любимая, я жив. — Цепочка проклятий сорвалась с его губ, и он хмуро посмотрел на нее. — Сумасшедшая, ты пыталась ради меня торговаться с самим дьяволом. Черт возьми, никогдане рискуй ради меня своей жизнью. Никогда! Слышишь меня? — Он запустил пальцы в ее темные кудряшки, заставив Джесси поднять голову, и жадно поцеловал.

— Ты бы сделал ради меня то же самое, — ответила она, когда снова смогла дышать. Он ведь так много сказал в день их свадьбы. Потеряешь ли ты что-то, сохранится мое почтение к тебе. Придет ли вскоре смерть, моя жизнь станет твоей.Ну и что, что Кейон запретил ей повторять эти слова? В своем сердце она дала такую же клятву. Я дарована тебе.

— Не важно, — прорычал Кейон. — Это должен делать любой мужчина для своей половинки.

Его половинки. Джесси смотрела на него, и внезапное озарение заставило ее ахнуть.

— Те свадебные клятвы, которые ты произнес, на самом делебыли клятвами друидов, о которых ты мне рассказывал? Ты принес мне связующие клятвы и запретил их тебе возвращать! Правда? — Она стукнула его по груди. — Ты обманул меня!

— Я запретил тебе связывать свою судьбу с мертвецом, девочка, — мрачно сказал Кейон. — Но не хотел упускать шанс подарить тебе свое сердце навеки. Даже если бы это значило, что я буду возрождаться снова и снова и лишь издали наблюдать за тобой и защищать тебя, пока ты будешь любить другого. Мне достаточно было знать, что ты жива и здорова. — Он помолчал. — Не то чтобы я не собирался сделать все, что в моих силах, чтобы украсть твое сердце у этого ублюдка, — яростно прорычал он. — Я бы сделал это.

Слезы радости заблестели у нее на глазах. Джесси рассмеялась. О да, она прекрасно представляла, как ее горец будет сражаться за ее сердце. Ему нетрудно будет одержать победу, ведь она будет любить его вечно.

— Но ты не умер и теперь не сможешь меня остановить, — тихо сказала Джесси, беря его за руку и прикладывая ладонь к сердцу.