Избранница Ледяного принца

Вот наконец стражники стали открывать ворота.

Однако въехал в них лишь один всадник. И это был не Энрил. Его вовсе нигде не было видно.

У меня упало сердце.

— Добрый вечер, — любезно поздоровался Крэйдир. И, спрыгнув с седла, сообщил другу: — Одер, тебя Эн на повороте дожидается.

А меня он, что же, даже видеть не захотел? В груди заболело так, что стало трудно дышать.

— Да, сейчас, — без всякого энтузиазма отозвался огневик. Затем повернулся ко мне, развернул меня к себе за плечи. — До свидания, Мэйси, — произнёс он, проникновенно глядя в глаза. И вдруг, наклонившись, нежно поцеловал в щёку. А потом добавил уже с саркастичной улыбкой: — Надеюсь, наш поэт не замучает тебя своими виршами вконец.

— Иди-иди, — сказал ему тот тоже со смехом — вроде бы даже нисколько не обидевшись. — Твоё время вышло ещё полтора часа назад.

Одерли зашагал с крыльца. Конюх привёл ему вороного жеребца. А слуга подал какую-то корзину. Может быть, с провиантом на три дня? Или с едой для волков? Им же здесь совсем не на кого охотиться.

Легко вскочив в седло, огневик неспешно двинулся к воротам. В них развернулся и помахал нам рукой. Мы с Крэем тоже помахали. И он пустил коня рысью.

Я стояла, глядя ему вслед, и почему-то удалявшаяся в ночь одинокая фигура казалась мне буквально воплощением боли. Похоже, Одер уже понял, что его я не выберу.

— Как ты? — с заботой спросил Крэйдир, когда брюнет скрылся из виду и стражники стали затворять ворота.

— Нормально, — улыбнулась я, изо всех сил сдерживая закипавшие на глазах слёзы.

Энрил даже взглянуть на меня не захотел! Почему? Всерьёз обиделся на эти мои «свидания»? Может, я и правда зря их затеяла?

— По пути один из волков умудрился поранить лапу об острый камень, и Эн остался подлечить его, пока у нас тут смена караула, — неожиданно поведал мне водник, улыбнувшись на последних словах.

То есть дело в пострадавшем волке, а не в том, что Энрил меня больше вовсе видеть не хочет?

Я чуть не запрыгала от радости.

Только… не придумал ли всё это Крэй, видя, что я расстроена? Хотя с какой бы стати ему выгораживать соперника?

— А как вы провели три дня в этом жутком городе? — поинтересовалась в свою очередь.

— Тоже нормально, — ответил шатен. — Писали каждый своё. Я — стихи, а Эн — к… какими-то магическими выкладками занимался.

— Вы с ним так и не помирились? — спросила расстроенно.

— Давно уже помирились, — улыбнулся он.

— Пойдём в дом. Чего мы тут мёрзнем-то? — опомнилась я.

Привела его в покои на четвёртом этаже. Уж Крэя-то точно не собиралась заставлять мёрзнуть в гостевых.

— Именно здесь мы разговаривали в первый день, — с порога вспомнил водник. — И здесь же я мылся. Это покои Энрила?

— Да. Вернее, не совсем — мои тоже, — решила я сразу же рассказать правду. — Других жилых в замке вообще нет. Разве что комнаты слуг. Энрил спал там, — указала рукой на дверь кабинета. — И Одерли. Так что и ты можешь расположиться там же.

— Спасибо.

Шатен направился познакомиться со своим жилищем на ближайшие три дня.

— Кровать в кабинете? Свежее решение, — заметил он со смехом.

— Ну извини — спальня здесь только одна, — развела я руками, нарисовавшись на пороге.

— Да нет, я вовсе не в претензии, — заверил шатен. — Не всё ли равно, где спать. В особенности, после ночёвок в пещере втроём на одном матрасе, — добавил с улыбкой. — Но не буду ли я мешать тебе? Или это кабинет Эна?

— Наш общий, — честно ответила я. — Мы тут с ним творчеством занимались.

— Каким именно? — заинтересовался поэт.

— Книгу писали. Точнее, начала это дело я одна, но потом пришла к мысли, что вместе писать интереснее.

— Вот как? — опять с улыбкой вскинул он бровь. Улыбка у него, кстати, была очень приятная. — А мне вот никогда не приходило в голову искать себе соавтора.

Я пожала плечами:

— Ну, совместно сочинять стихи, наверное, и правда вряд ли возможно.

— А это кто рисовал? — спросил Крэйдир, заметив на столе карту.

Вернее, заметил наверняка давно, только, в отличие от Одерли, не имел привычки лапать всё подряд без разрешения.

— Энрил. Это карта нашего мира.

— Можно посмотреть поближе?

— Конечно.

Шатен взял в руки карту.

— А он ещё и великолепно рисует! — заметил не без уважения.

Надо же, не скупится на похвалу для соперника.

В общем, поведение Крэя мне импонировало явно больше Одеровского. Впрочем, так было всегда.

— Почитать-то ваше сочинение дашь? — спросил он с заинтересованным видом.

— Дам, — улыбнулась я. И кивнула на стопку листов на втором столе: — Вон оно.

Шатен устроился за столом и стал читать.

А я в волнении присела за стол Энрила. Всё-таки Крэйдир пишет прекрасные стихи и явно что-то понимает в литературе. Как он оценит мои потуги? Понравится ли ему хоть сколько-нибудь? Нет, вслух он меня громить, конечно же, не станет. Поэтому я внимательно наблюдала за его реакциями украдкой.

Но вроде бы читает с интересом.

— А ты тоже хорошо пишешь, — заметил он, перекладывая вниз стопки очередной лист. И выставил вверх большой палец.

— Тоже? — опешила я.