Избранница особой важности (СИ)

Тут пахло пивом, жареной едой и специями. Желудок скрутило от предвкушения раздобыть вкусности, потому недолго думая я двинула прямиком к барной стойке, на которой оставалось еще пара свободных мест.

— Курицу, поострее, — попросила я, усаживаясь на высокий стул. — И пинту темного эля.

— Крылья, ноги? — уточнила молодая подавальщица, тут же стянув с полки стеклянную кружку и подставив под краник.

— Целиком, — ответила я.

Не учла лишь одного, курицы в империи разительно отличалась от фенсорийских. И в первую очередь — гигантскими размерами. При дворе мне довелось попробовать разную птицу, но императорские повара предпочитали разделывать ее до подачи, потому на гиганта я глядела с сомнением.

0собо не волнуясь об этикете — пока ждала заказ, выдула кружку эля и присмотрелась к тому, как ведут себя завсегдатаи — отломила ножку и жадно вгрызлась в мясо.

М-м-м-м, вкуснятина!

И эль тоже был выше всяких похвал: с мягкими обволакивающими медовыми нотками и плотной пеной. При дворе подавали лишь легкие вина, потому с непривычки от хмеля меня чуть повело.

С аппетитом поедая курицу, я продолжила изучать посетителей. шумная компания работяг, заглянувших сюда после тяжелого рабочего дня, в самом углу. Студенты с одинаковыми форменными пиджаками в самом центре помещения, отмечающие сдачу экзамена. Несколько милующихся парочек у стены. И еще пара веселых компаний по четыре-пять человек.

За барной стойкой одиночки, как и я. Мужчина преклонного возраста в затасканном костюме мирно пил виски, явно утапливая на дне свои проблемы. Задремавший паренек с недопитым золотистым и грузная женщина, с порозовевшими от выпитого щеками.

Последняя умело расправлялась с луковыми кольцами с обмоткой из бекона. Ела она настолько аппетитно, я мысленно сделала пометку попробовать это блюдо в следующий раз.

— А у вас тут менестрели выступают? — я вновь отвлекла подавальщицу, которая активно наполняла новую партию выпивки для студентов.

Я разделалась с доброй третью курицы и душа затребовала приключений.

— По выходным, — со сдержанной улыбкой ответила она. — Каши, если вы про него, заболел, потому пока так.

Кто такой Каши я понятия не имела, но ответом осталась довольно.

— А можно мне? — нисколько не смущаясь, поинтересовалась я.

— Вам? Что вам? — подавальщица вновь отвлеклась на напитки, потому не сообразила, к чему мой вопрос. Даже взгляд на меня подняла. И после моего кивка в сторону небольшой сцены в противоположном от входа углу помещения, нахмурилась. — А вы умеете?

— Мне говорили, что весьма неплохо, — улыбнулась пошире, пытаясь обаять подуставшую подавальщицу.

— Ну-у-у, попробуй, если хочешь, — переходя на “ты”, произнесла девушка. Отставив очередную наполненную кружку, нырнула под барную стойку и достала лютню. Такого приятного стечения обстоятельств и представить сложно! — Сломаешь, будешь платить.

Ну и если народу не понравится, то уж извини.

Понравится. Не может не понравиться.

Я с трепетом приняла музыкальный инструмент, вытерев перед этим жирные после еды пальцы о салфетку. Поблагодарив подавальщицу, направилась к сцене. Внимания на меня все еще никто не обращал. Но ничего — это ненадолго.

Я прошлась пальцами по корпусу, перехватила гриф и не смогла сдержать улыбку. Папа никогда не возражал против фортепьяно, скрипки или арфы, но лютня ему казалось инструментом для простолюдинов. Узнав о моем увлечении он приказал уничтожить все лютни при дворе, дабы не совращать мой ум. Не пожалел и мою Дребеденьку — подарок

Санни и Бетси, лютня с ручной росписью.

Вновь осмотрев зал и глубоко вдохнула и пальцами прошлась по струнам. Тело прошило приятной вибрацией, в зале вдруг резко смолкли разговоры. Да даже если и продолжились, тот транс, в который я погрузилась выстроил между нами стеклянную стену.

В тот миг существовала только я и музыка. Я и музыка. А потом я запела. Свою песню.

В ней рассказывалось про древние времена и девушку ведьму, сбежавшую от инквизитора. В ней пелось про то, как она сбрасывает оковы и поселяется в дремучем лесу. В ней пелось про то, как в свободе она находит истинное счастье. Вот только свобода оказывается недолгой, инквизитор ее находит и. убивает.

Потом была другая песня. Еще и еще.

Я игралась с эмоциями людей так же ловко, как и со струнами на лютне. Восхищение, аплодисменты, улыбки — все внимание зала было обращено на меня.

Когда я закончила, получила самые бурные овации, которые только можно представить.

Сама же при этом ощущала такую эйфорию, что все окружение казалось каким-то затуманенным.. другим. Время давным-давно перевалило за полночь, но никто не расходился.

А вот мне.. пора. Иначе стража может забить тревогу и выяснить, что принцесса пропала.

Я подошла к довольной подавальщице, сияющей, как серебряная ложка. Пиво лилось рекой и, судя по всему, она рассчитывала на щедрые чаевые от посетителей.

— Сколько с меня?

— С тебя? — спросила она таким тоном, будто ожидала, что за такое ей еще и доплачивать придется. Весело подмигнула и произнесла: — За счет заведения.