Избранница весны

Он сдирал с себя одежду так рьяно, что пуговицы летели во все стороны. Кажется, даже ткань трещала. Настал мой черед испугаться: если Крис не пощадил свои пестрые наряды, с которыми он носился, как курица с яйцом, то каковы шансы, что он пощадит меня? Все-таки первый раз…

Моя решимость таяла, как последние сугробы под жарким весенним солнцем. Страх боли поднимался откуда-то из живота, сковывая все тело и зажимая мышцы. Хотелось зажмуриться – и открыть глаза, когда все уже будет кончено. В отличие от Криса именно сейчас я почему-то никакого возбуждения не испытывала, хотя раньше от его прикосновений между ног разливалась сладкая истома. Видимо, раньше я просто не представляла, на что иду… А теперь вся эта затея перестала казаться веселым приключением. Скорее – неприятной медицинской процедурой по моему оплодотворению. И чувства у меня были примерно те же, что и в кабинете у гинеколога при виде врача с холодным металлическим зеркалом.

Когда Крис осознал, что я не особо-то отвечаю на его ласки, а стою, как вкопанная, с лицом жертвенного агнца, он отстранился, расстегивая молнию на брюках.

– Что-то не так? – спросил обеспокоенно.

Я сознательно не смотрела вниз, – не хотела усугублять ситуацию. Природа щедро одарила Весеннего, и сейчас созерцание этого символа плодородия окончательно вогнало бы меня в панику.

– Ничего, все нормально, – легла на кровать и с готовностью раздвинула ноги. – Давай только быстрее… Я потерплю.

Это ведь как пластырь. Чем медленнее отдираешь – тем больнее. Тут главное поглубже вдохнуть – и помнить, что все это ради великой цели. Я прикрыла глаза в ожидании боли. Расслабься, Злата. Все через это проходят, и ты сможешь…

Однако время шло, а боли никакой не было. Вообще ничего не было.

– Ты там долго еще?! – не выдержала я. – Давай уже! Я готова!

– Ошибаешься, милая, – Крис прилег рядом, согревая теплом своего тела. – Ты еще не готова… Но я этим займусь.

Кажется, я хотела что-то возразить, но горячая ладонь накрыла мои губы. Не те, разумеется, которыми я разговаривала. И все же от этого прикосновения способность говорить я утратила.

Крис опустился ниже, устроился у меня между ног, и поцеловал. Прямо туда. Язык игриво обследовал мои складки, коварно пробирался между ними, будто бы невзначай задевая твердеющую горошинку.

Дьявол-искуситель действовал медленно, никуда не спеша, пускал в ход все свои развратные приемчики, то орудуя только языком, то подключая пальцы. И если сначала мне было неловко, и я постоянно дергалась, ожидая проникновения, то постепенно все мои чувства сосредоточились внизу живота.

Я истекала влагой, сочилась, как спелое манго. Тело вибрировало, и будто бы со стороны я слышала собственные хриплые стоны, не веря до конца, что эти звуки издаю именно я. Крис сводил меня с ума, я невольно разводила ноги еще шире, предлагая ему себя, – и Крис принимал этот подарок с жадным нетерпением, словно хотел изучить все функции своей новой игрушки.

Как выяснилось, о некоторых функциях своего организма я и сама не подозревала. Крис задевал неведомые для самой меня точки, заставляя биться в конвульсиях, кусая губы и комкая простыню. И в тот момент, когда он сжал мой бугорок, слегка оттянув, и одновременно вошел в меня пальцем, меня, наконец, накрыло волной такого экстаза, о котором я и мечтать не могла.

Мое тело уже не принадлежало мне, – оно целиком состояло из электрических волн, и волны эти искрились, как те самые вспышки во время перехода между мирами. Когда же я, наконец, смогла отдышаться, а мозг включился после всепоглощающего оргазма, я обнаружила, что девственницей меня назвать уже нельзя.

Крис лежал на мне и, судя по непривычному давлению в промежности, вошел в меня полностью и замер, дав время свыкнуться с новыми ощущениями.

– И все? – ошарашенно выдохнула я. – Ты… Ты уже все?

– Милая, ты меня недооцениваешь, – последовал ответ. – Я только начал…

Он осторожно задвигался, стараясь не причинять боли. Его рука скользнула вниз, туда, где соединялись наши тела, и принялась снова распалять угасшее пламя.

Я была почти уверена, что после такой мощной кульминации нового захода точно не осилю, но Крис довольно быстро убедил меня в обратном. Он дарил мне сладкое чувство наполненности – и вместе с тем, как ни парадоксально, ноющей пустоты, желающей вобрать в себя еще больше. Я дрожала, обливалась потом, царапала мускулистую спину Криса, оплетала его торс ногами…

В этот раз мы финишировали в унисон. Мой стон утонул в его глухом рыке, Крис дернулся в последний раз, и я ощутила, как внутри подрагивает упругая плоть, как толчками изливается в меня горячая влага, несущая новую жизнь.

Теперь, обнимая крепкое мужское тело, что накрывало меня, будто защищая от всех невзгод, я поняла в полной мере, что значит этот обряд Единения. Дыхание Криса стало моим дыханием, его наслаждение – моим. Кулончик на груди заметно нагрелся, кристалл светился мягким розовым светом. Да, теперь сердце Криса билось с удвоенной силой.

– Я люблю тебя, – шепнул он, откатившись на свою половину, и мне отчего-то стало зябко и неуютно.