Избранница Золотого дракона. Часть 2

Я была зла на Кирмунда. И как могла считать, что действительно смогу приручить это дикое животное и заставить играть под свою дудку? Моей наивности точно можно позавидовать. Нет, внешне все приличия были соблюдены, он не показывал на людях особого отношения ко мне. Но придворные же тоже не дураки и вполне поняли все без слов, когда на следующий день после бала король пригласил на тренировочный поединок сразу троих моих ретивых поклонников.

К концу поединка те едва сумели выползти с импровизированной арены. У Адриана оказалась сломана рука, у Леонарда — нога, Грегор получил такое сотрясение мозга, что несколько дней потом в себя не приходил. И это не говоря уже о многочисленных синяках по всему телу. Объяснять никому не пришлось, с чем связано подобное зверство короля, обычно щадяще относящегося к тем, кто сражался с ним на тренировках. Так что после того дня всех моих поклонников как ветром сдуло.

Мужчины теперь обходили меня десятой дорогой. И на балах я торчала пугалом в гордом одиночестве. Компанию мне составляли только Эльма и фрейлины. Кирмунд же, сволочь такая, и виду не подавал, что в чем-то виноват. Демонстративно за весь вечер танцевал со мной не более двух танцев, вел себя безукоризненно вежливо, а вне общения напропалую флиртовал с Марргой и другими дамами, хоть и знал, что мне это неприятно. Оставалось только бессильно злиться и досадовать на то, что при дворе ни нашлось ни одного смельчака, который бы осмелился возобновить ухаживания за мной, несмотря на недовольство короля.

Единственным позитивным сдвигом, что произошел за следующие две недели, было то, что отношения лорда Маранаса и Эльмы все более упрочнялись. Ретольф часто проводил с нами время, якобы навещая меня. А я находила способы оставить их наедине, уводя с собой фрейлин. Дня четыре назад Эльма и вовсе с сияющим лицом рассказала мне, что у них опять все случилось. Не смогли дальше бороться со своими чувствами. И лорд Маранас дал понять, что она ему дорога, хоть напрямую в любви и не признался (чурбан он все-таки.) Но подруге и этого было достаточно — она парила на седьмом небе от счастья. Особенно когда Ретольф все-таки окончательно отвадил от себя Радру Даникар.

Я же испытывала все эти дни двойственные чувства. С одной стороны — бесило самодурство Кирмунда, с другой — ночи любви были просто волшебными и тело уже настолько привыкло к королю, что буквально изнывало в ожидании очередной встречи. И я воспринимала это как тревожный знак. Лорд Маранас тайком вел подготовку к осуществлению нашего плана, отдавая приказы через доверенных лиц. Я понимала, что уже скоро придется делать выбор, в котором теперь была далеко не так уверена, как раньше.

Смогу ли собственными руками убить мужчину, в чьих объятиях познала настоящее наслаждение, кто сделал все, чтобы я ни в чем не знала недостатка, окружал заботой и вниманием. Даже Маррга не осмеливалась в открытую вредить мне, видя, как король неусыпно следит за моей безопасностью. Я даже намеренно разжигала в себе злость из-за разных вещей, которые вызывали недовольство в поведении Кирмунда. Но злилась все же недостаточно, чтобы опять пожелать королю смерти. Даже подспудно желала, чтобы случилось что-то, чтобы снова распалило прежнюю ненависть.

Но не зря говорят: будьте осторожны в своих желаниях. А ведь ничто не предвещало такого поворота…

В тот вечер был уже привычный бал во дворце, который я готовилась провести в скучном созерцании того, как веселятся другие. В разгар празднества раздался зычный голос глашатая, объявивший о прибытии нового гостя. Причем его имя заставило все взоры немедленно обратиться к двери. Даже музыканты стихли, поддавшись всеобщему настроению. Кирмунд, что-то шептавший одной из придворных девиц, замер и с некоторым удивлением уставился на вошедшего.

Адальброн Карамант. Любимый, хоть и незаконный сын королевы Алых драконов, никогда не выезжавший куда-то за пределы своего королевства. Он, видимо, считал, что только там может рассчитывать на уважение, подобающее ему. Хотя вряд ли кто-то в здравом уме рискнул бы проявить к этому типу пренебрежение. И не только потому, что королева Фрина, фактически правящая единолично, несмотря на наличие мужа, за сына бы глотку перегрызла любому. Адальброн считался одним из сильнейших воинов драконьих королевств, в чем успело убедиться немало тех, кто навлек на себя его гнев.

Хотя при взгляде на него в этом могли возникнуть сомнения. О чарующей красоте принца Алых драконов ходили легенды. Пожалуй, он был даже слишком красив и черты лица некоторые сочли бы женственными. Но не стоило обольщаться на этот счет. Пусть его фигура и уступала в широте плеч и мускулах тому же Кирмунду, но силой он обладал не меньшей. Я как-то видела их обоих, схлестнувшихся в тренировочном поединке, когда мы все находились при дворе Алых драконов. Никто из противников так и не смог победить другого.