Избранное

Что делает он? Вот сейчас будет взрыв!

Но мне не гореть на песке —

Запреты и скорости все перекрыв,

Я выхожу из пике.

Я — главный, а сзади, ну чтоб я сгорел! —

Где же он, мой ведомый?

Вот он задымился, кивнул и запел.

«Мир вашему дому!»

И тот, который в моем черепке,

Остался один и влип.

Меня в заблужденье он ввел и в пике —

Прямо из «мертвой петли».

Он рвет на себя, и нагрузки — вдвойне.

Эх, тоже мне летчик-ас!

И снова приходится слушаться мне,

Но это в последний раз.

Я больше не буду покорным, клянусь!

Уж лучше лежать на земле.

Ну что ж он не слышит, как бесится пульс!

Бензин — моя кровь — на нуле.

Терпенью машины бывает предел,

И время его истекло.

И тот, который во мне сидел,

Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке,

Последние силы жгу.

Но… что это, что? Я в глубоком пике

И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел,

Но пусть повезет другому.

Выходит, и я напоследок спел:

«Мир вашему дому!»

[1968]

ТУМАН

Сколько чудес за туманами кроется.

Ни подойти, ни увидеть, ни взять.

Дважды пытались, но бог любит троицу,

Ладно, придётся ему подыграть.

Выучи намертво, не забывай

И повторяй, как заклинанье:

«Не потеряй веру в тумане,

Да и себя не потеряй!»

Было когда-то — тревожили беды нас,

Многих туман укрывал от врагов.

Нынче, туман, не нужна твоя преданность,

 Хватит тайгу запирать на засов!

Выучи намертво, не забывай

И повторяй, как заклинанье:

«Не потеряй веру в тумане,

Да и себя не потеряй!»

Тайной покрыто, молчанием сколото, —

Заколдовала природа-шаман.

Чёрное золото, белое золото

Сторож седой охраняет — туман.

Выучи намертво, не забывай

И повторяй, как заклинанье:

«Не потеряй веру в тумане,

Да и себя не потеряй!»

Что же? Выходит — и пробовать нечего?

Перед туманом — ничто человек?

Но от тепла, от тепла человечьего

Даже туман поднимается вверх.

Выучи, вызубри, не забывай

И повторяй, как заклинанье:

«Не потеряй веру в тумане,

Да и себя не потеряй!»

[1968]

* * *

Ну вот, исчезла дрожь в руках —

Теперь наверх.

Ну вот, сорвался в пропасть страх —

Навек, навек.

Для остановки нет причин,

Иду, скользя,

И в мире нет таких вершин,

Что взять нельзя.

Среди нехоженых путей

Один — пусть мой.

Среди невзятых рубежей

Один — за мной.

А имена тех, кто здесь лёг,

Снега таят.

Среди непройденных дорог

Одна — моя.

Здесь голубым сияньем льдов

Весь склон облит,

И тайну чьих-нибудь следов

Гранит хранит,

А я гляжу в свою мечту

Поверх голов

И свято верю в чистоту

Снегов и слов.

И пусть пройдёт немалый срок —

Мне не забыть,

Как здесь сомнения я смог

В себе убить.

В тот день шептала мне вода:

«Удач всегда…»

А день, какой был день тогда?

Ах да — среда.

[1969]

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

В которое болею или пью.

Я не люблю холодного цинизма,

В восторженность не верю, и ещё —

Когда чужой мои читает письма,

Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину,

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

Или — когда всё время против шерсти,

Или — когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, коль слово «честь» забыто

И коль в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья —

Нет жалости во мне, и неспроста.

Я не люблю насилья и бессилья,

Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,

И не терплю, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более — когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены —

На них мильон меняют по рублю.

Пусть впереди большие перемены,

Я это никогда не полюблю!

[1969]

К ВЕРШИНЕ

Памяти Михаила Хергиани

Ты идёшь по кромке ледника,

Взгляд не отрывая от вершины.

Горы спят, вдыхая облака,

Выдыхая снежные лавины.

Но они с тебя не сводят глаз,

Будто бы тебе покой обещан,

Предостерегая всякий раз

Камнепадом и оскалом трещин.

Горы знают — к ним пришла беда.

Дымом затянуло перевалы.

Ты не отличал ещё тогда

От разрывов горные обвалы.

Если ты о помощи просил,

Громким эхом отзывались скалы,

Ветер по ущельям разносил

Эхо гор, как радиосигналы.

И когда шёл бой за перевал,—

Чтобы не был ты врагом замечен, —

Каждый камень грудью прикрывал,

Скалы сами подставляли плечи.

Ложь, что умный в гору не пойдёт!

Ты пошёл, ты не поверил слухам.

И мягчал гранит, и таял лёд,

И туман у ног стелился пухом.

Если в вечный снег навеки ты

Ляжешь — над тобою, как над близким,

Наклонятся горные хребты

Самым прочным в мире обелиском.

[1969]

ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ

Анатолию Гарагуле

Был шторм, канаты рвали кожу с рук,

И якорная цепь визжала чёртом,

Пел ветер песню дьявола, и вдруг

Раздался голос: — Человек за бортом!

И сразу: — Полный назад! Стоп машина!

Живо спасти и согреть!

Внутрь ему, если мужчина,

Если же нет — растереть!

Я пожалел, что обречён шагать

По суше — значит, мне не ждать подмоги.

Никто меня не бросится спасать

И не объявит шлюпочной тревоги.

А скажут: — Полный вперёд! Ветер в спину!

Будем в порту по часам.

Так ему, сукину сыну,

Пусть выбирается сам!

И мой корабль от меня уйдёт.

На нём, должно быть, люди выше сортом.