Избранное

… Мы видим из сказанного, что азиатские месторождения лазурита имеют мировое значение…

Ак. А. Е. Ферсман

1

Ляпис-лазурь, ляпис-лазули, лазурит, лазурик, лазурь, лазуревый камень, лазули — великолепный синий, непрозрачный минерал, встречающийся в природе в виде плотных, твердых и крайне мелкозернистых масс. Его глубокий синий тон гораздо красивее окраски всех других непрозрачных камней.

Все приведенные выше названия этого минерала происходят от афганского и персидского названий: ляджевард, лазвурд, лазувард и ляджвурд. Современные шугнанцы на Памире называют его «ляджуар»…

«Я, до безумия и до мученичества влюбленный в камни и в дикой Сибири совсем испортивший свой вкус, не в состоянии судить о прекрасном. Поэтому осмелюсь переслать целую партию синих камней моих для представления их высшему приговору». Так пишет известный исследователь Сибири Э. Лаксман о ляджуаре, открытом им в 1784 году.

Марко Поло в XIII веке, описывая Бадахшан и рубиновые копи, говорил: «В этой стране, знайте, есть еще и другие горы, где есть камни, из которых добывается лазурь, лазурь-прекрасная, самая лучшая в свете, а камни, из которых она добывается, водятся в копях, как и другие камни».

Академик А. Е. Ферсман в 1920 году говорит о ляджуаре афганского Бадахшана, что до начала XIX века он «обычно приходил из Бухары, Туркестана, Афганистана, Персии, Тибета, и под этими разнообразными и неясными обозначениями скрывался какой-то неведомый источник среднеазиатского камня. Только экспедиции начала XIX века пролила свет на эти месторождения». И далее, перечисляя имена участников экспедиций, академик А. Е. Ферсман пишет, что они «дали их описание и указали на точное их положение около Фиргаму, на юг от Джирма, в Бадахшане. По-видимому, это единственное месторождение, из которого Восток черпал свои лазоревые богатства, и все указания на Персию, Бухару, Памир и Индию, вероятно, должны быть отнесены к нему». В Европе-ни одного. В Азии-два: афганское и прибайкальское. В Америке (в Чилийских Андах) — третье. Три месторождения в мире! Но в Андах и в Прибайкалье ляджуар светлый и зеленоватый. Это плохой ляджуар. Он прекрасен и ценен, когда он синий, темно-синий-цвета индиго. Месторождение такого ляджуара в мире-одно; находится оно в Афганистане, считается монополией эмира и недоступно исследователям.

2

…Значит, на Памире нет синего камня?

Но русский человек, один из первых исследователей Шугнанского ханства, побывавший в нем в 1894 году, инженер А. Серебренников, в своем «Очерке Шугнана» пишет:

«На реке Бадом-Дара добывали камень голубого цвета, по всей вероятности» ляпис-лазурь, носящий название по-таджикски «лядживоор». Об этом сохранились только лишь одни рассказы, и даже старики не знают о месте добывания этого минерала, давшего название одному из ущелий -Лядживоор-Дара…»

— Что такое Лядживоор-Дара? Где она?-спросил я у местных жителей.

— Неправильно он написал!-ответили мне.-Надо говорить Ляджуар-Дара. Есть такая речка на Памире. Маленькая река в очень высоком ущелье. Никто не ходит туда!

Я долго искал эту речку на картах и не нашел ее. Впрочем, на картах Памира в том, 1930 году было еще множество «белых пятен», не посещенных исследователями районов.

Перенесемся воспоминанием в тридцатый год. Мы-на Памире, мы четвертый месяц блуждаем по его неизученным уголкам. С рассветом седлаем и вьючим лошадей, весь день, прожигаемые жестким солнцем, насквозь просвистываемые ледяными ветрами, едем по пустынным долинам, по каменным черным ущельям. Мы забыли, движется ли где-нибудь время, нам представляется, что оно остановилось. Вечерняя темнота выбирает нам место для лагеря, мы развьючиваем, расседлываем лошадей и валимся в сон, замерзая от снежных буранов. Спим по очереди, один из нас бродит с винтовкой, преодолевая усталость, вглядываясь в свистящую тьму. В ней могут быть волки, барсы, басмачи. Да, басмачи… В том, 1930 году империалисты сделали все от них зависевшее, чтоб попытаться помешать советской власти строить новую жизнь на Памире. Чужеземные военные базы в Читрале, в Гильгите, в Кашгаре направляли в далекий путь шпионов, принявших обличие мулл и купцов. Те шли с караванами через горы, везли во вьюках халаты из домотканой, крашенной луком маты, стюкованные чалмы, огромные джутовые капы, набитые хлопком. Не доходя до нашей, в ту пору еще почти неохраняемой, малоисследованной границы, караваны в каком-нибудь диком ущелье, возле становища из полудюжины юрт, развьючивались… Мулла уезжал дальше со святейшими своими обязанностями, переезжал границу и встречался на нашем Памире с каким-либо родовым старейшиной в таком же диком ущелье, в такой же юрте…