Избранное

Влажным ветром обвевало лето,
Ветви яблонь вес плодов прогнул.
Флюгер башни, солнцем подогретый,
Древний город в новый день тянул.

Прошлое таилось за стенами,

Новый быт пугал простых людей,
И пустыми темными глазами
Вдаль смотрели призраки вождей.

Лошадь шла по мостовой неровной

С челкой и слезами на глазах,
А со старой площади церковной
Бил поклоны праведный монах.

Город пережил немало лиха,

Божий гнев и дыбу палача,
Но всегда в Мирожской церкви тихой
Желтым светом теплилась свеча.

Счастье близко не единым хлебом,

Если ищут, может быть найдут,
И под древним негасимым небом
Миром всем его прихода ждут.

2007

Псков

Низко плыли в небе облака,
Шли на запад, близкий и враждебный,
И парил, глядясь издалека,
Троицкий собор над краем бедным.

Строил в череду лихих годин

Крепости, церквей и башен главы
Древний Псков, окрестный господин,
Погруженный в сон прошедшей славы.

Вкруг него, храня достойный град,

Как кольцом прилаженные части,
В плотный строй бессменных стражей ряд,
Крепости – заслоны от напасти.

Сонмы полчищ жадным острием

В грудь его могучую вонзались,
И пожарищ тлеющих углем
На крутых приступах рассыпались.

Не сломил его коварный враг,

Немцев, ляхов, шведов грозных тучи,
Реял псковский православный стяг
Над народом вольным и могучим.

Годы трудной поступью прошли,

Вкус их часто был зело не сладок,
В прошлое столетье принесли
Большевистских орд лихой порядок.

Город затаился, в дрему впал,

Но, проснувшись в новое ненастье,
Жизнью славных воинов сломал
Злобных немцев страшное напастье.

Проходили беды чередой,

Вмиг растаял призрак коммунизма,
Вновь опутан новою бедой
Город в сетях злого эгоизма.

Сгинет беспределья темный мрак,

В старый Псков достойный день вселится,
Отойдет от стен коварный враг,
Снова город к жизни возродится.

Долго будем помнить твой наряд,

Золото на куполах блестящих.
Господи, храни сей древний град
От врагов былых и настоящих.

2007

Вечер на балконе отеля «Леоники»

Веер пальмы под ветром колышется,
Свет от звезд, как прощальный узор,
Робкий шелест под сводами слышится,
Сокровенный ночной разговор.

В этих камнях не малое прячется,

Трещин тень, что следы от оков,
Фонари как невесты маячатся
В белой свите ночных мотыльков.

Лунный свет проскользнет недотрогою

По застывшей небес глубине,
Проблеснет лишь колонною строгою
Древний храм на высоком холме.

Затаилась в вуали доверчиво

Тишина и шаги не слышны.
Легким абрисом ветер прочерчивал
Тонкий профиль у белой стены.

Свет над морем за утром потянется,

Закружится до ясной зари,
И застонут, как горькие пьяницы,
В потаенных углах сизари.

2007

Ханья