Избранное

Упав однажды, трудно так подняться,
Но ежели падения твои
Не раз, не два тебя подстерегли,
То так легко в безудержье сорваться
И сжечь на бурных водах корабли.

И шквал страстей, который душу точит,

Вдруг захлестнет обидою глухой,
В мгновенье сам становишься не свой,
И уж не важно, что тебе пророчат
Над страшной бездной глубины морской.

И поглотив глухой пучиной вод,

Так крутит, что лишь стоны раздаются,
Вокруг горячим зельем струи вьются,
И бесовской справляет хоровод
Попавший всяк в такой водоворот.

Когда ж затихнет тот девятый вал,

Преследует души опустошенность,
От дел земных такая отрешенность,
Как будто кто покров святой сорвал,
Жизнь превратив в дешевый карнавал.

В нем места нет простым и ясным чувствам,

Здесь лица замещает масок рой,
Идут к спектаклю зрители гурьбой,
И клоуны, накрашенные густо,
Смешат нещадно публику собой.

Как в тяжких снах, забытая душа

Надежды свет неясно различает.
Она к достойной жизни призывает,
Хоть бесы веселятся не спеша,
Но близок миг, когда они растают.

2008

Немухину

Не из графьев мы, недворянской масти,
Твой дед – купец, а прадед мой – ямщик.
И в этой жизни от любой напасти
Наш крепкий предок не робеть привык.

Ты выбрал путь, нелегкий, но достойный,

Ох, как не просто это ремесло,
И в обстановке давящей, но вольной
Ты не сломался всем чертям назло.

В одной строфе представить невозможно

Плетется как духовной жизни нить,
Уверен я, так просто и так сложно
Твой вклад в искусство точно оценить.

Теперь ты мэтр во славе и в почете,

Но эти мысли строго гонишь прочь.
Тебя мы любим. Где еще найдете
Такого друга, что готов помочь.

Добро каким аршином можно мерить,

Ты многих от несчастий прикрывал,
И даже грозный «Тимофеич» Зверев
На Маяковке часто ночевал.

Как смело мы по юности мятежной

На мельницы заносимся копьем,
И страх сломив упрямою надеждой,
Запалом этим дышим и живем.

Пришла пора, не лезешь в жизни гущу,

Холсты твои и строги и чисты,
И между миром прошлым и грядущим
Они наводят прочные мосты.

Ты создаешь, хоть знаешь – жизнь сурова, —

Особый, добрый, благосклонный мир,
В котором даже мухи Кабакова
Не пачкают Немухина мундир.

Жизнь, несмотря на горести, сомненья,

Потоком шла, как светлая Ока,
Твои холсты, как мастера творенья,
Переживут и годы и века.

И подвести теперь итоги можно,

Столь быстротечно наше бытие,
Ты победил. Судьба – не стол картежный,
Но выиграл ты честно у нее.

2008

Поздняя осень в «Киото гарден»