Избранное

– Должны тут быть люди… Людей оказалось немного: Анфиса Сергеевна Еремина с племянником Валентином, приехавшим из Петрозаводска «доглядывать» за своей тетушкой, родившейся аж в девятнадцатом веке – в 1895 году, и Наталья Сергеевна Виноградова – тоже в летах старушка, в прошлом одна ил лучших колхозных доярок. Вот к ней-то по тропочке от родника и пришли мы. Хозяйка так обрадовалась неожиданным гостям, что прослезилась даже. А потом, когда схлынуло первое волнение, когда присмотрелась она к нам, поняв, уяснив, кто мы и почему оказались здесь, – как-то подобралась вся и сказала:

– А я знала, что вы приедете. Мне и Павла, которую ищете, и сестра Анфиса говорили: «Про тебя, Наталья обязательно в газете напишут. Потому как вся наша округа за тобой стоит…»

Уже потом, немало поездив по деревням, колхозам и совхозам этого глубинного нечерноземного края, вдосталь наслушавшись всевозможных суждений и разговоров о проблемах его и путях дальнейшего развития, вникнув более глубоко в социально-бытовой и нравственный строй российского села, я вспомнил эти слова старой крестьянки и понял: нет, не тщеславная надежда «пропечататься» в газете занимала сердце и думы ее, а вера, что наступит время и придут озабоченные серьезными намерениями люди к ней, Наталье Виноградовой, хранительнице исконно крестьянского упорства и совестливости, всей своей жизнью утверждавшей чувство кровной привязанности, материальной и душевной заинтересованности в разумном, по-хозяйски организованном труде на родной земле.

– Я ведь, Александр Иванович, и предшественнику твоему говорила, – слышу голос Натальи Сергеевны, обращенный к председателю, – центральную-то усадьбу надо было здесь, а не в Борке, яме гнилой, ставить. Тут же все – и луга, и пашни лучше, и под рукой. Хлеб-то на горах какой родился! Ячмень в грудь вырастал. Вон построили вы комплекс коровий, а за кормами – к нам, за пятнадцать верст, по бездорожью. Чай, недешево молочко-то?

– Сорок рублей центнер, – вздыхает Крестьянинов.

– Батюшки-святы! Да какой же хозяин мог раньше позволить себе такое! Давно ли молоко колхозу в двадцать копеек за литр обходилось?

– Сгорела ваша ферма, баба Наталья, – пытается то ли оправдаться, то ли объяснить какую-то свою правоту руководитель.

– Построить бы надобно. А рядом домик для молодых доярок – и пошло бы дело.

– Дояркам домик нужен, а другим садик и школу давай. – И Александр Иванович делает рукой своеобразный жест: как, мол, и на что все это воздвигать вдалеке, ты подумала? Но Наталья Сергеевна многозначительной этой жестикуляции не принимает, настаивает на своем:

– Сначала бы ферму построили с домиком, а там, не торопясь, за такое-то время, глядишь, и школа появилась бы, и сад, и магазин… Вот жизнь-то и продолжалась бы.

Председатель морщит лоб. Долго вдалбливалось в его сознание понятие о «неперспективности», неэкономичности содержания окраинных деревень, и трудно ему теперь освободиться от этого, как от застарелой болезни.

Трудно, но необходимо. Потому что, если мы хотим вернуть людей деревне, а мы этого очень хотим, ибо каждая деревенька – это частица огромной матери-России, нам надо позаботиться не только об основных фондах, но и наравне с ними о ее бытовом устройстве, ее культурном и особенно медицинском обслуживании. Та же Наталья Сергеевна, оставшись в своем родном Пакшине, пострадала именно от того, что оказалась в неперспективной деревне.

Горька ее история, но при существующем ныне порядке медицинского обслуживания сельского населения, возникшем опять же вследствие распада окраинных деревень, уверен, – не исключительная.

– Заболел вдруг глаз. – рассказывала старушка. – Я с письмоноской и наказываю: «Передай фельдшерице нашей, что маюсь, мол». Она-то передала (добрая женщина, придет, бывало, разнаряженная, надушенная, веселая – подбадривает все), а фельдшерице, знать, недосуг, да и дорога какая. Транспорта же в медпункте нет своего. А глаз сильнее болит. Я уж с письмоноской телеграмму посылаю дочери – она у меня в Мурманске живет. Прилетела самолетом. И сразу меня – в Буй. А там, как глянули, – направление в Кострому. Да поздно уже…

Впоследствии, слушая бодрый рассказ заместителя главного врача по медицинскому обслуживанию сельского населения района Клавдии Михайловне Румянцевой о вертолетах «скорей помощи», о том какую прекрасную больницу построили в райцентре, как легко и престо путем самозаписи может попасть сельский житель на прием к любому врачу, я все время видел эту мучающуюся от боли старенькую женщину.

– Мы ежегодно проводим диспансеризацию населения, выезжаем на фермы, в центры хозяйств бригадами, – втолковывала мне Клавдия Михайловна. – Но, знаете, уж очень некультурный народ – отлынивают от обследования. Хотя заранее просим явиться.

Значит бескультурье виновато. Вероятно, по этой причине. «от бескультурья», не спешат обращаться жители Контеевского сельсовета в свой фельдшерско-акушерский пункт, который если и бывает открыт, то неизвестно когда, так как «доктор» совмещает здесь свои обязанности с трудом доярки на ферме.