Избранное

«А ты уже цветёшь! А ты уже трепещешь…»

А ты уже цветёшь! А ты уже трепещешь…
А я ещё боюсь невольно угадать
В холодной высоте далёкий гул зловещий –
Там ветер верховой гуляет, словно тать.

Но ты уже цветёшь, и вольно ветви льются

В протянутую горсть прохладной белизной,
И плещет молоко в глубоком синем блюдце,
И тает в молоке густой медовый зной…

Блаженствуй и пируй, цвети и будь счастливой!

Возьми меня в свои ночные сторожа –
Я всё равно не сплю в весенние приливы,
О ветре верховом тревожится душа.

Ей радостна твоя спасительная смута –

Весенние сады залиты белым сплошь,
Пока приходишь ты в неверный сон под утро
И словно молоко тоску живую пьёшь.

«Тайная жизнь одиноких деревьев полна…»

Тайная жизнь одиноких деревьев полна
Шёпота, шелеста, полупрозрачного гула…
Словно в забытый колодец душа заглянула
И не увидела дна.

Там, в глубине, обретая родные черты,

Имя и голос, одежды из ветра и света,
Что-то волнуется, плещется, ищет ответа –
И осыпается белой пыльцой с высоты…

Очи деревьев темны и замкнуты уста –

Небо своё обживают они бессловесно.
Нас прижимает к земле многозвёздная бездна –
Их, словно мать, поднимает к лицу высота.

Это они, погружаясь по грудь в забытьё,

Как невода, заплетают немыми ветвями
Чистое, гулкое, неумолимое пламя –
Нежное и невесомое пламя Твоё.

«В терпких, вороньих, ворованных сумерках…»

В терпких, вороньих, ворованных сумерках,
Словно в замызганных клетчатых сумках, –
Яблоки, яблоки, солнечны, крутобоки, –
Смятые листья, надорванные оборки,
Синее кружево с тёмною позолотой…

Вспомни меня в саду Твоём за работой

Дотемна, до вороньих, до сладкой устали –
В августе, Господи, когда яблоки выспели,
Ветви от тяжести вытянулись до хруста
И невозможно печалью не задохнуться.

«Я жизнь твоя, я сон твой безымянный…»

Я жизнь твоя, я сон твой безымянный,
Припоминаньем спутанный к утру.
Не окликай Мариной или Анной –
Без имени умру!

Я жизнь твоя – уже ненужный воздух.

Пыльца на крыльях смятых. Детский страх
Не быть. Я твой попутчик в поздних,
Непоправимо поздних поездах.

Под утро просыпаешься – пустое

Купе, сквозняк, озноб и тишина…
Я жизнь твоя – я ничего не стою,
Сама себе цена.