Избранное

А ведь какой прекрасный план переворота был разработан! И вдруг случилось что-то непонятное — народное вооруженное движение во главе с коммунистами! Какая плохая игра! Но еще хуже было то, что при этой плохой игре нужно было делать хорошую мину; факт народного восстания нельзя было замолчать, поэтому нужно было его хотя бы присвоить. И Бенеш не мешкал. Уже второго сентября 1944 года лондонское министерство обороны передает генералу Пику сообщение президента: «Мы находимся в постоянном и систематическом контакте с политическим и военным руководством Словакии вот уже в течение ряда месяцев. Словацкое военное командование и министерство национальной обороны в Лондоне подробно и основательно подготовили военные действия в Словакии». Все отклики, сообщения и информации лондонской буржуазной эмиграции имеют подобный характер, они скрывают факт народного восстания, представляют миру революционную борьбу как буржуазный военный переворот. Все те, кто был хорошо знаком с положением в Словакии того времени — а Бенеш хвастался, что знает, как говорится, словацкую кухню — все друзья и даже враги понимали, о чем идет речь. Генерал СС Бергер, в первые же дни возглавивший операцию против Восстания, сообщает Гиммлеру: «Война, которую мы здесь ведем, это война политическая, война революционная!»

Генерал СС понял самую суть — эта война была особенная, война против народа, против революции. Бенеш тупо не хотел, да и собственно говоря, не мог признать за фактом Восстания его революционной сущности. Признай это Бенеш, он сразу обнаружил бы свое лицо: король оказался бы голым, и все бы это увидели. Поэтому он сосредоточил свои силы на том, чтобы обмануть мир, плести интриги, бороться за власть в разгар беспощадной схватки с фашизмом, чтобы ценой человеческой крови заполучить иллюзорную дипломатическую победу, чтобы, как говорится, наводить тень на белый день, чтобы тормозить дело там, где требовалось быстрое и безотлагательное решение. Преемственность — это он и буржуазное правительство. Зачем революционная война? Зачем совет? «Истинная Словакия присоединилась к нам еще в 1939 году, чтобы в духе традиций 1918 года содействовать нам при обновлении и освобождении республики», — заявил он в своем известном выступлении 8 сентября. У этой бенешовской «истинной Словакии» был лишь один недостаток: ее не существовало на самом деле. Шробар, неудавшийся краевой президент, не выдержал отчаянной схватки с действительностью и подчинился Словацкому национальному совету; от национал-социалистов и след простыл, правые социал-демократы утратили свое значение и вышли из политической борьбы. Таким образом, «истинная Словакия» Эдуарда Бенеша была сведена к нескольким офицерам-информаторам Ингра, работавшим на шаткое военное командование.

Настоящая Словакия вела всенародную войну не на жизнь, а на смерть, войну не только против фашизма, но и за новый образ жизни своего народа в новой Чехословакии. Какая космическая дистанция разделяла бенешовскую «истинную Словакию» и Словакию реальную! Как слепо настаивала бенешовская буржуазия на своей исторической ошибке или лжи!

Но ее дни были уже сочтены: Словацкое Национальное Восстание начало новый отсчет времени.

Г. Гусак в «Свидетельстве о Словацком национальном восстании» пишет: «В рамках антифашистского чехословацкого лагеря со всей остротой и силой проявилось внутреннее противоречие между силами буржуазии, представленными главным образом лондонским правительством, и силами трудящихся страны, представленными Коммунистической партией Словакии и Словацким национальным советом».