Избранное

*

По большому ледяному кругу
С каждою секундой все быстрей
Галя с Зиной — школьные подруги —
Мчались мимо лунных фонарей.

Толстенькая Зина отставала

И пищала где-то позади:
— Галка! Галка! Ты же обещала…
Так нечестно… Слышишь, подожди!

Ветер бил в лицо упруго, колко,

Грохотал оркестр издалека.
И большая огненная ёлка
Отражалась в зеркале катка.

А потом, держа коньки под мышкой,

Шли подруги весело домой.
Вдруг какой-то озорной парнишка
Их нагнав, шутливо крикнул: — Стой!

Обернулись. Громов! Вот так встреча!

— Вы куда, девчонки? Я в кино.
В «Арсе» — «Цирк», причём последний вечер.
И билетов, я звонил, полно!

Вы домой идёте? Подождите!

До кино всего кварталов шесть.
Двинемся все вместе! Ну, хотите?
У меня и деньги, кстати, есть.

Зина понимающе вздохнула:

— Нет уж, извините, я пойду, —
И в толкучку с хохотом нырнула.
Подмигнув подруге на ходу.

Возвращались поздно. Падал снег,

Будто с ёлки, пышный и блестящий.
Галя вдруг сказала: — А ведь негр,
Ну, малыш тот, он ведь настоящий.

— Вот ещё! — Андрей захохотал. —

Где в Москве достанешь негритёнка?
Попросту гримёр замалевал
Самого обычного ребёнка.

— Ну, а губы? Губы? Никогда

Губ таких у наших не бывает!
— Что там губы? Губы — ерунда!
Губы тоже клеем прилепляют.

Галя стала спорить: — Вот и нет! —

А потом подумала: «К чему?
Дома папа. Расскажу ему,
Он-то сыщет правильный ответ».

Все ж у дома робко повздыхала.

Папа скажет: «На дворе уж ночь.
Это где ж ты столько пропадала?
Ну, вконец избаловалась дочь!»

Подымаясь лестницей, храбрилась:

«Папа, но ведь я же в первый раз…
Папа, — я скажу, — у нас сейчас
Вышел спор…» И вдруг остановилась:

Свет в прихожей… Дверь полуоткрыта…

Это в час-то ночи! Ну, дела!
Видно, мама тоже так сердита,
Что в расстройстве дверь не заперла.

В кабинете за портьерой свет.

Папа ждёт. Сейчас он глянет строго…
Ну, да будь что будет! И с порога
Девочка шагнула в кабинет.

Дальше было все как в лихорадке…

Нелегко об этом вспоминать!
Папы нет… Все вещи в беспорядке,
Бледная, встревоженная мать.

— Что случилось? — А уж сердце бьётся.

Тихий мамин голос: — Ничего…
Тут ошибка, Галя. Он вернётся,
Просто с кем-то спутали его.

Сам сказал мне: «Завтра же приеду.

Погоди, заране не тужи!
Значит, завтра, ровно в три, к обеду.
И Галинке это же скажи!»

Да ошибся, видно, просчитался!

Мчались дни, тянулась цепь годов,
Но домой не шёл, не возвращался
Николай Васильевич Ершов.

*