Избранное

— Зарабатываешь пятнадцать сотен в неделю, вот что, — раздался из соседней комнаты голос Шоу. — Для хорошего режиссера это мелочь, но для тебя…

— Вот награда за мой приезд, чтобы помочь тебе сыграть критическую сцену, иначе ты не будешь знать, что делать, встретившись с главным злодеем. Да, вот моя награда! А ты, как всегда будешь повторять текст за суфлером и слепишь для американских киноманов еще одну доходную безделушку… Вы, наверное, тоже хотите стать актером? — проницательный взгляд Сая снова обратился на Джима.

— Понимаете…

— Конечно, понимаю! Разве есть в этом мире другое место, где парень без мозгов и таланта запросто может стать богатым и знаменитым? А все потому…

В этот момент вошел Шоу в костюме восемнадцатого века.

— А все потому, что я — секс-символ, — сказал он, счастливо улыбаясь. — Посмотри на эти ноги, бэби! Слюнки текут?

Шоу с нежностью похлопал себя по мускулистому бедру.

— Вот, чего они жаждут, сидя в кинозале. И у меня оно есть.

— Владей, бога ради.

Джим никогда еще не видел ни одного актера в полном гриме. Он был совершенно поражен происшедшей с Шоу переменой. Это был совсем не тот человек, которого он знал, а кто-то другой — роскошный незнакомец.

Шоу как всегда прекрасно чувствовал, какое впечатление производит. Он заговорщицки улыбнулся Джиму.

— Что это за картина? — спросил Джим.

— Дерьмо, — тихо произнес Сай.

— Развлечение для народа, — сказал Шоу. — Оно соберет четыре миллиона. Римейк классического романа Дюма-сына, — добавил он отрепетированным тоном, каким дают интервью журналистам в буфете студии.

— Дюма-сын был Рональдом Шоу своего времени, да поможет ему Бог, — Сай встал. — Пойдемте на площадку. Богиня потаскух уже там.

Шоу объяснил Джиму, что «богиня потаскух» — это его партнерша по фильму, знаменитая актриса, чье участие в фильме гарантирует ему успех. Шоу в паре с этой актрисой считались беспроигрышным вариантом.

— Она с похмелья? — спросил Шоу, когда они вышли из бунгало на главную улицу студии.

— На рассвете ее глаза горели, как два рубина, — мечтательно сказал Сай. — А ее дыхание навевало воспоминание о летнем ветерке над равниной Джерси.

Шоу скорчил гримасу:

— У нас что, будет любовная сцена?

— Вроде того, — Сай протянул ему два листочка. — Держи! На обратной стороне — меню «Коттон-клуба». Тебе понравится.

По пути Шоу внимательно изучал листочки.

Джим заметил, что все эти роскошно одетые люди, толпившиеся на улице, завистливо поглядывали на Шоу. Джим испытывал уколы гордости, купаясь в лучах чужой славы.

Перед съемочной площадкой Шоу отдал листочки Саю.

— Все понял, — сказал он.

— Ты хочешь сказать, «выучил»? Но «выучил» — не то же самое, что «понял».

— Тут мне нет равных, — Шоу повернулся к Джиму. — У меня фотографическая память. Играя, я вижу перед собой всю страницу.

— Именно это и нравится публике больше всего, — Сай подтрунивал над Шоу. — Он даже ошибки запоминает. Помнишь, как ты как-то раз сказал: «Где же твой муженек»?

— Закрой рот! — сказал Шоу.

Все это дурачество кончилось, когда они вышли в тон-ателье, где Шоу был в своей родной стихии.

«Богиня потаскух», необыкновенно красивая женщина, возлежала на наклонной доске, чтобы не мять свой пышный костюм.

Увидев Шоу, она воскликнула своим знаменитым хрипловатым голосом:

— Привет, педик!

— Ты получила новую сцену? — спросил ее Шоу ровным голосом.

Напарница показала ему страницы:

— Она еще хуже, чем предыдущая.

— Оскар нам гарантирован, — весело сказал Шоу.

— Оскар? Дай бог, чтобы нам не кончить дни на радио, когда эта дрянь выйдет на экраны, — она отшвырнула сценарий.

Тут бразды правления взял Сай:

— Ну что, ребята, готовы?

Они послушно последовали за ним в центр площадки. Он начал что-то объяснять им тихим голосом, словно рефери двум боксерам перед схваткой. Когда правила игры были разъяснены, Сай крикнул:

— По местам!

Статисты заняли свои места. Одни собрались в группки по три-четыре человека и принялись изображать светскую беседу. Другие изготовились идти от группки к группке, когда начнется съемка.

Прозвенел звонок, и Сай крикнул:

— Поехали, детки! Камера!

На площадке воцарилась тишина.

Когда камера приблизилась к исполнительнице главной роли, та повернулась с улыбкой, а потом, увидев слева от себя Шоу, изобразила удивление:

— Зачем ты пришел?! — чистым голосом задала она этот вопрос жизни и смерти.

— Ты же знала, что я приду, — голос Шоу звучал так тепло, что Джим едва узнавал его.

— Но мой муж…

— О нем я позаботился. Надень свой плащ! Быстро! Сегодня ночью мы уезжаем в Кале.

— Стоп! — завопил Сай.

Помещение вновь наполнилось шумом.

— Все еще раз! Шоу, не забудь держать левое плечо пониже, когда входишь в кадр. Дорогая, постарайся не забыть, что ты должна изобразить удивление, когда его увидишь, ведь ты думаешь, что твой муж упрятал его за решетку. Еще раз!

За несколько часов они бессчетное число раз повторили эту сцену на глазах Джима. К концу дня он потерял всякий интерес к актерской профессии.

5