Избранное

НЕ БЕЙТЕ ДЕТЕЙ!

Не бейте детей, никогда не бейте!

Поймите, вы бьёте в них сами себя,
Неважно, любя их иль не любя,
Но делать такого вовек не смейте!

Вы только взгляните: пред вами — дети,

Какое ж, простите, геройство тут?!
Но сколько ж таких, кто жестоко бьют,
Вложив чуть не душу в тот чёрный труд,
Заведомо зная, что не ответят!

Кричи на них, бей! А чего стесняться?!

Ведь мы ж многократно сильней детей!
Но если по совести разобраться,
То порка — бессилье больших людей!

И сколько ж порой на детей срывается

Всех взрослых конфликтов, обид и гроз.
Ну как же рука только поднимается
На ужас в глазах и потоки слез?!

И можно ль распущенно озлобляться,

Калеча и душу, и детский взгляд,
Чтоб после же искренно удивляться
Вдруг вспышкам жестокости у ребят.

Мир жив добротою и уваженьем,

А плётка рождает лишь страх и ложь.
И то, что не можешь взять убежденьем —
Хоть тресни — побоями не возьмёшь!

В ребячьей душе все хрустально-тонко,

Разрушим — вовеки не соберём.
И день, когда мы избили ребёнка,
Пусть станет позорнейшим нашим днём!

Когда-то подавлены вашей силою,

Не знаю, как жить они после будут,
Но только запомните, люди милые,
Они той жестокости не забудут.

Семья — это крохотная страна.

И радости наши произрастают,
Когда в подготовленный грунт бросают
Лишь самые добрые семена!

1990 г.

ВЛАСТНОЙ ЖЕНЩИНЕ

С годами вы так придавили мужа,

Что он и не виден под каблуком.
Пусть доля его — не придумать хуже,
Но вам-то какая же радость в том?

Ведь вам же самой надоест тюфяк,

И тут вы начнёте тайком тянуться
К таким, что не только нигде не гнутся,
Но сами вас после зажмут в кулак.

Так, право, не лучше ли вам самой

Вдруг стать, извините, добрейшей бабой,
Сердечною, ласковой, даже слабой,
Короче — прекраснейшею женой?!

6 июня — 6 октября 1991 г. Красновидово

НАИВНОСТЬ

Сколько я прочёл на свете строк

О любви, как плетью оскорблённой,
О любви, безжалостно сожжённой,
Из сплошных терзаний и тревог.

Сколько раз я слышал от друзей

О разбитом на осколки счастье
И о злой или холодной власти,
В пешки превращающей людей.

И тогда мне думалось невольно:

Пусть не все я знаю на земле,
Но в науке о добре и зле
Преуспел я нынче предовольно.

— Что мне зло и хитрости ужи! —

Думал я в самовлюблённом барстве.
Знал. И слова тут мне не скажи!
А споткнулся на глупейшей лжи
И на примитивнейшем коварстве…

Что ж, пускай! Не загрохочет гром,

И звезда не задрожит в эфире.
Просто помнить следует о том,
Что одним доверчивым ослом
Стало больше в этом мире!

1991 г.