Избранное

Подступает
голод к гландам.
Только,
будто бы на пире,
ходит
взяточников банда,
кошельки порастопыря.
Родные
снуют:
– Ублажь да уважь-ка! —
Снуют
и суют
в бумажке барашка.
Белей, чем саван,
из портфеля кончики…
Частники
завам
суют червончики.
Частник добрый,
частник рад
бросить
в допры наш аппарат.
Допру нить не выдавая,
там,
где быт
и где грызня,
ходит
взятка бытовая, —
сердце,
душу изгрязня.
Безработный
ждет работку.
Волокита
с бирж рычит:
«Ставь закуску, выставь водку,
им всучи
магарычи!»
Для копеек
пропотелых,
с голодухи
бросив
срам, —
девушки
рабочье тело
взяткой
тычут мастерам.
Чтобы выбиться нам
сквозь продажную смрадь
из грязного быта
и вшивого —
давайте
не взятки брать,
а взяточника
брать за шиворот!

1928

ПЕРЕКОПСКИЙ ЭНТУЗИАЗМ!

Часто
сейчас
по улицам слышишь
разговорчики
в этом роде:
"Товарищи, легше,
товарищи, тише.
Это
вам
не 18-й годик!"
В нору
влезла
гражданка Кротиха,
в нору
влез
гражданин Крот.
Радуются:
"Живем ничего себе,
тихо.
Это
вам
не 18-й год!"
Дама
в шляпе рубликов на сто
кидает
кому-то,
запахивая котик:
"Не толкаться!
Но-но!
Без хамства!
Это
вам
не 18-й годик!"
Малого
мелочь
работой скосила.
В унынье
у малого
опущен рот…
"Куда, мол,
девать
молодецкие силы?
Это
нам
не 18-й год!"
Эти
потоки
слюнявого яда
часто
сейчас
по улице льются…
Знайте, граждане!
И в 29-м
длится
и ширится
Октябрьская революция.
Мы живем
приказом
октябрьской воли.
Огонь
«Авроры»
у нас во взоре.
И мы
обывателям
не позволим
баррикадные дни
чернить и позорить.
Года
не вымерить
по единой мерке.
Сегодня
равноценны
храбрость и разум.
Борись
и в мелочах
с баррикадной энергией,
в стройку
влей
перекопский энтузиазм.

1929

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛЕНИНЫМ