Избранное

Потому что, мокрый, как мышь, он выполз на берег и упорно намеревался перепрыгнуть реку в том же месте. И не только намеревался. Без всякого труда он взлетел над прозрачной водой и с шумом шлепнулся на берег, подняв тучу песка. Это было чересчур печально, чтобы вызвать их смех. И, конечно, с их стороны не послышалось ни хлопков, ни возгласов одобрения.

Отряхнув с ног и рук песок, он поднялся, весь мокрый, и посмотрел в их сторону. А они уже весело спешили к верховью реки,— видно, прыгать через реку им надоело, и теперь они устремились к какому-то новому развлечению. Но он не потерял радостного расположения духа. Да и не должен был потерять. Потому что до сих пор не понял еще, что не нравится им. Он был не от мира сего, одним из тех сильных людей, на которых снизошло небесное благословение. И поэтому, увидев, что приятели его идут к верховью реки, он, заслоняясь ладонью от палящего солнца, упорно зашагал следом за ними, и вода капала с его одежды на песок.

Между тем парни затеяли новую игру: они поднимали и бросали камни, разбросанные в жарком мареве на речном берегу. Камни были разные: и величиной с быка, и величиной с барана. Каждый, хвастаясь своей силой, старался ухватить камень побольше. Но только некоторые из них, самые сильные, могли с легкостью поднять с песка такую глыбу. И все свелось, естественно, к состязанию этих двух силачей. Они легко орудовали большими камнями. Особенно отличался низкорослый парень с кабаньей шеей и лицом, заросшим волосами, одетый в сидзури, разрисованное красно-белыми треугольниками. Засучив рукава, он с легкостью поднимал глыбы, которые никто не мог сдвинуть с места. Обступив его, все не переставали громко восхищаться его недюжинной силой, он же в ответ на их похвалу старался поднять глыбу побольше.

Безобразный юноша подошел прямо к тем, кто состязался в силе.

3

Некоторое время он молча наблюдал за потугами силачей. Потом, засучив мокрые рукава и расправив широкие плечи, пошел вразвалку, как медведь из берлоги, прямо к ним,— видно, ему захотелось похвалиться своей силой,— обхватил руками огромную глыбу и без всякого усилия взвалил ее себе на плечо.

Однако все, как и прежде, были к нему равнодушны. Только низкорослый парень с кабаньей шеей, увидев сильного соперника, искоса бросал на него завистливые взгляды. А Сусаноо тем временем, подкинув камень на плечо, тотчас сбросил его на песок, туда, где не было людей. Тогда парень с кабаньей шеей с быстротою голодного тигра подскочил к брошенному камню, вмиг подхватил его и поднял над плечом так же легко и быстро, как соперник.

Было ясно, что эти двое гораздо сильнее всех остальных, и парни, которые до сих пор похвалялись своей силой, уныло переглядываясь, вынуждены были отойти к толпящимся вокруг зевакам. A этим двоим, хоть и не питавшим друг к другу особой вражды, предстояло меряться силой до тех пор, покуда один не сдастся. Поняв это, зрители еще громче принялись подбадривать парня с кабаньей шеей, когда он бросил наземь поднятый с земли камень, и повернулись к промокшему парню,— их не интересовало, кто победит, в их злобных глазах можно было прочесть одну лишь ненависть. А он по-прежнему спокойно поплевал на ладони и направился к еще большему камню. Обхватил его руками, глубоко вздохнул и одним рывком поднял до живота. Потом так же быстро взвалил на плечо. Но бросать не стал, а глазами подозвал парня с кабаньей шеей и, мягко улыбнувшись, сказал:

— Возьми!

Парень с кабаньей шеей стоял поодаль, покусывая ус и насмешливо глядя на Сусаноо.

— Ладно,— ответил он и, подскочив к сопернику, принял камень на свое крутое, как холм, плечо. Затем сделал несколько шагов, поднес камень до уровня глаз и изо всех сил швырнул наземь. Камень тяжело рухнул, подняв тучу серебристого песка. Зеваки, как и прежде, одобрительно закричали, но не успели утихнуть их голоса, как парень с кабаньей шеей ухватил еще больший камень, лежавший в прибрежном песке,— он жаждал победы.

4

Еще несколько раз показали они свою силу, но чувствовалось, что оба очень устали. С их лиц, рук и ног градом катился пот. А на одежде невозможно было различить ни красного, ни черного цвета,— она вся была залеплена песком. Однако, тяжело дыша, парни поднимали камень за камнем, и все понимали, что они не перестанут состязаться, пока один из них не упадет без сил.

По мере того как росла их усталость, рос и интерес зевак к состязанию. Они были так же безжалостны и жестоки, как на боях петухов или собак. От сильного возбуждения они забыли о своей симпатии к парню с кабаньей шеей. Они подбадривали одобрительным ревом обоих соперников, ревом, который может лишить разума любое существо,— ревом, побуждавшим на бессмысленное кровопролитие бесчисленное множество петухов, собак и людей.