Избранное

Так и сделали. Поехали с Бадмараком в город, продали на базаре овцу, а деньги принесли учителю.

Учитель взял деньги, посадил Бадмарака рядом с другими мальчиками на циновку, дал в руки кисть, бумагу и тушь и начал обучать иероглифам.

Испугался Бадмарак ученья. Иероглифов — знаков — много. Может быть, тысяча. Может быть, две. И каждый знак надо хорошенько запомнить: какой знак воды, какой — солнца, а какой — человека.

Сидел Бадмарак в школе день, сидел два, а на третий убежал от учителя.

Прибежал он в поле, лег на траву и стал думать, что ему делать. Домой возвращаться — отца с матерью огорчит. В школе сидеть тоже страшно — не одолеть ему такой большой мудрости.

И стал Бадмарак громко жаловаться:

— Ах, зачем отец не оставил меня дома пасти овец на горах? Разве я могу изучить всю мудрость, о которой говорит учитель! Бедный я, Бадмарак, кто мне здесь поможет!

И он заплакал. А поплакав, заснул.

Разбудил его муравей, который взобрался на его руку, таща на себе тяжелую ношу — большое пшеничное зерно, превышающее размером даже самого муравья.

Бадмарак дунул, и муравей вместе со своей ношей отлетел шага на два, а то и больше. А Бадмарак опять заснул.

Но только начал видеть сон, будто он дома по горам бегает, как опять проснулся. Тот же самый муравей, неся пшеничное зерно, полз по его руке и щекотал пальцы.

Бадмарак снова дунул на него и снова сбросил на землю. А потом стал следить за ним — может быть, это не простой муравей?

И в третий раз муравей взобрался на руку Бадмарака, но на этот раз он его не тронул: «Пусть ползет! Ему это нужно, а я ему мешаю». Переполз муравей через руку и, не выпуская ноши, начал взбираться на высокий камень, который лежал так же, как Бадмарак, на его пути.

И видит Бадмарак: только дополз он до середины, как подул ветер, и упал муравей с камня на землю вверх лапками.

Взял Бадмарак соломинку и помог муравью встать на ноги. Отдохнул немного муравей, поднял свою ношу и снова пополз по камню вверх. И снова, только он добрался до середины, как ветер опять его сбросил. Так было много раз. И все-таки, когда солнце уже склонилось к вечеру, муравей со своей ношей вполз наконец на вершину камня и начал спускаться к муравейнику.

Бадмараку стало стыдно.

— Муравей такой маленький, — сказал он, — а все-таки достиг цели. Я же человек, разве я слабее муравья!

— Ты верно говоришь, Бадмарак, — услышал он вдруг человеческий голос. — Вот видишь, ты еще так мало учился, а думаешь уже, как мудрец. Как же ты будешь мудр, если станешь ученым!

Это говорил муравей, уже спустившийся с камня со своей тяжелой ношей. Он оказался в самом деле не простым муравьем.

Бадмарак вернулся к учителю в школу. И ученье не казалось ему больше трудным. Он стал великим ученым, и мудрость его радовала людей.

Дочь дровосека [67]

Одни люди рассказывают, будто случилось это с Сиу Лиен, дочерью мандарина Ду Чжи, которого за воровство и нечестность в исполнении своей должности император велел казнить под окнами своего дворца. Другие же рассказывают, что было вовсе не так и случилось это с девочкой Шань Хо, дочерью бедного дровосека Юаня, убившего на земле мандарина Ихунги фазана.

Говорят даже, что фазан и не ходил вовсе по земле богатого мандарина, а только пролетал над ней, когда Юань послал в него стрелу из своего лука и попал ему прямо в глаз.

Юань очень обрадовался такому счастливому выстрелу, поднял убитого фазана и понес к себе в хижину, где его ждали дети. Жена Юаня умерла, а детей у него было много. Кормить их Юаню было трудно, и, кроме ягод лесных и трав, что они собирали в лесу, детям редко что перепадало.

Поэтому, когда отец принес фазана и велел сварить из него суп, они с радостью стали собирать сухую траву, чтобы поскорее развести огонь в очаге.

Больше всех старалась Шань Хо, заменявшая братьям и сестрам мать.

Она принесла воды из ручья, вымыла хорошенько котел, в котором уже пауки заплели паутину — так долго в нем ничего не варили, — и поставила его на огонь.

Но в то самое время, когда огонь в очаге хорошо разгорелся и суп в котле начал кипеть, явилась в хижину стража.

Один из стражи заглянул в котел и сказал:

— Сколько ни стоит Поднебесная, никто не видел, чтобы у бедного дровосека варилась на обед птица, которая украшает даже стол императора. Значит, правду сказали нам, что ты вор и убил фазана на чужой земле. За это ты будешь строго наказан.

И тут стража схватила Юаня и увела с собой.

Судил Юаня сам император и присудил, как велит закон, отрубить за воровство руки.

Посадили Юаня в тюрьму и стали готовить к казни. Назначена она была скоро, так как сам император хотел при ней присутствовать. А императору ведь некогда ждать.

Но перед самым днем казни доложили императору, что дочь Юаня просит ее выслушать.

Император велел впустить ее. Шань Хо вошла в залу и упала перед повелителем на колени.