Читаем Избранное полностью

Избранное

Когда мечту перебивала шутка,Сам замысел был весел и здоров,Но не учел масштабов промежуткаМежду Войной и Праздником Пиров.И стал у музы ненадежен кров —Порою так бедняжке было жутко,Что сердце жило волею рассудка,И то — едва не наломало дров.Все позади, мой добрый друг Кара,Беспечный курд в неправедном Ираке.Ты из окопов не попал в бараки,И вот, на самом деле, нам пораЛететь туда, где все тебе знакомо,Где я — в гостях, а ты — хозяин дома.

«Ржаного хлеба ржавая коврига…»

Ржаного хлеба ржавая ковригаНам украшала фронтовые сны.Но долог путь от подвига до сдвига,И нам теперь, в преддверии весны,Благих советов ханжеское игоИ скорбные упреки так нужны,Как, например, поваренная книгаВ условиях блокады и войны.

«Армения сказала нам: «Друзья…»

Армения сказала нам: «Друзья,Никто вас не обидит нарочито —Такая здесь налажена защита,Что даже пальцем тронуть вас нельзя.Стоит на страже маршал Баграмян,Чтоб лезвием бесценного кинжалаНавек отсечь еще живое жалоАнтипоэтов и антиармян!»

Зангезур

К тебе, Владыка конного завода,Я обращаюсь, голову склоня:Ты дашь мне зангезурского коняС такою родословной, что породаКричит в зрачках, как бы из тьмы былинИ вместе с ним ворвусь я невозбранноТуда, где скрыты семьдесят долин,Как выкуп за царевича Тиграна.

Живопись

Трудился мастер, рук не опуская,Не требуя от ближних ничего,Чтобы собрала эта мастерскаяВесь свет, все краски Родины его.Настанет день — и повлекутся к нейТе, что бредут за гранью океана,И Сароян вернется в дом Сарьяна,Как блудный сын Армении своей.

Хачатур Абовян

Обысканы кустарники и скалы,Бугры и шрамы выжженной земли, —Полиция его не отыскала,Но мы — потомки — все-таки нашли.Нашли полуседого человека,Который, бросив старое жилье,Ушел из девятнадцатого века,Чтобы войти в бессмертие свое.

На левом берегу Аракса

Мое искреннее мнение, как частного лица, таково, что освобождение Армении от Турции станет возможным лишь тогда, когда будет сокрушен русский царизм.

Ф. Энгельс

«Текли века — и позабыть пора бы…»

Текли века — и позабыть пора быРелигию Погрома и Резни,Когда зеленая чалма арабаЗдесь заслоняла солнечные дни.А там и ты пришел, Абдул-Гамид,Побаловаться в каменных деревнях —Поет зурна, и барабан гремит,И трупы коченеют на деревьях.

«Армения! Как путь в небытиё…»

Армения! Как путь в небытиё,Твой старый враг не покидает сцену,Лелея за кулисами изменуИ снаряжая воинство ее.Еще тебя пометят смертным знаком,Поволокут с проклятьем и хулой,И поп облобызается с дашнаком,И сын попа обнимется с муллой.