Избранное

Итак, есть Пресвятая Троица: Отец, Сын и Дух Святой. Клавдий[250], один из толкователей Священного Писания, в книге, где он полемизирует с ересью, согласно которой Бог бесчувственен и не испытывает сострадания, утверждает, что «Платон благодаря похвальному дерзновению и удивительному гению исследовал, нашел и описал три Лица Бога: Бога Отца, а также Ум, или Разумение Отца, и их взаимную Любовь». И он не только учил о том, что Бог в высшей степени един, троичен и неделим, но и доказывал, что это так. И это ясно из его книги О Божественных вещах. И Порфирий, как говорит Августин в 29-й главе X книги О Граде Божием, провозглашал, что есть Отец и его Сын, которого он именует Разумом и Умом Отца, и среднее между ними, которое, как говорит Августин, мы можем, по нашему мнению, назвать Святым Духом, хотя Порфирий по своему обыкновению называет их тремя богами, и далее если он использует неточные слова, видит, однако, чего следует держаться. И в той же книге, в 32-й главе, Августин говорит о некоем философе-платонике, чье имя он не сообщает, который признавал начало Евангелия от Иоанна вплоть до того места, где говорится о воплощении Христа, а в этом начале явно присутствует различие Божественных лиц. И Августин в 36-й и 37-й главе X книги О Граде Божием утверждает, что Порфирий говорил в I книге О возвращении души, что можно очиститься от грехов только через Сына Божия. И Аристотель утверждает в начале О небе и мире, что в Божественном культе мы привлечены к восхвалению единого Бога через число три, выявляющее свойства тварных вещей. И учитывая, что всякое творение, как ясно из метафизики, есть след Троицы, надлежит, чтобы в Творце была Троица. И поскольку Аристотель завершил философию сообразно возможностям своего времени, он определенно знал о блаженной Троице Лиц, так что признавал Отца, Сына и Духа Святого. А потому в законе Аристотеля было три жертвоприношения и три молитвы, [сопровождающие жертвоприношение], как говорит Аверроэс в начале комментария к О небе и мире[251], и это очевидно из Политики Аристотеля, которая есть книга законов. И Авиценна, выдающийся толкователь Аристотеля, полагал, что в основах моральной философии пребывает Дух Святой. Но куда скорее он мог достичь истины об Отце и Сыне, поскольку труднее помыслить исхождение Духа Святого от двух различных лиц, нежели рождение одного из них от другого. Поэтому философам недоставало понимания Духа Святого в большей степени, нежели знания об Отце и Сыне. И поэтому те из них, кто смог обрести знание о Духе Святом, имели большее знание и о других Лицах. И Этик в своей книге О Божественном, человеческом и природном, которую он написал на еврейском, греческом и латинском языках вследствие величия тайн, полагал в Боге Отца, Слово Отца и Духа Святого, и то что они, т. е Отец, Сын и Дух Святой, суть три Лица. И мы необходимо обладаем этим знанием благодаря разуму. Однако это доказательство не следует приводить до того как будет представлено то, что относится к Богу в частном[252], и до того как будут приведены авторитетные высказывания великих философов, которые с той же самой целью вводятся в этой [т. е. в моральной] науке как в месте, им соответствующем.