Избранное

И эту причину наших бедствий, наряду с прочими тремя, я особо упомянул для того, чтобы мы знали, что ныне, как и в иные времена, из-за одного только невежества отрицается, отвергается и опровергается много полезнейшего и совершенно необходимого для научных занятий самих по себе и в соотнесении с затронутыми выше четырьмя вещами[96]. И до того, как [я приведу] бесчисленные [примеры этого], которые более широко будут представлены ниже в отдельных разделах [моего труда, соответствующих частям] мудрости, я желаю теперь предпослать некое предварительное введение.

Хотя знание языков и математики наиболее необходимо для научной деятельности латинян (что было затронуто выше и будет более подробно] разъяснено в подходящем месте) и оно использовалось святыми людьми и всеми древними мудрецами, мы, современные люди, это знание отрицаем, отвергаем и опровергаем, поскольку не ведаем его и его пользы. Кроме того, если некие мудрецы и святые чем-либо пренебрегали, побежденные человеческой слабостью или же в силу разумных оснований, то мы в настоящее время упрямо и упорно отрицаем и отвергаем таковое, оправдывая наше невежество тем, что этим [знанием] пренебрегали святые и мудрецы, и, не желая признать, что в любом человеке, будь то святой или мудрец, мудрость далеко не совершенна, как ранее было многими способами ясно доказано, как на основании примеров и авторитетных высказываний, так и на основании рациональных аргументов и опыта. Кроме того, мы хотим учесть не только человеческую слабость, но имевшиеся у многих святых и мудрецов разумные основания, исходя из которых, в то время и в тех условиях они обходили вниманием много полезного потому, что люди использовали таковое неправильно, вследствие чего оно становилось большим препятствием для пользы и спасения. И, чтобы не стать причиной заблуждения для самих себя, и чтобы не возникло значительное препятствие для мудрости в силу того, что мы не понимаем путей святых и мудрецов так, как надо, мы можем учитывать многочисленные приведенные выше авторитетные высказывания святых людей и древних мудрецов, благочестиво и почтительно, но ради достоинства истины, которая предпочитаема всему, если святые и мудрецы высказывали нечто, что было привнесено человеческим несовершенством, нам необязательно сразу же следовать за ними в этих утверждениях или отрицаниях.

И мы не только знаем, что они дали нам совет и право поступать именно так, но видим, что они сами утверждали с большой настойчивостью то, что позже пересмотрели с большим смирением. Поэтому в прошлые времена в их [сочинениях] сохранилось сокрытым значительное несовершенство, так что если бы они дожили до наших времен, то исправили бы и изменили многое. Признаком этого, равно как и аргументом в пользу нашего основного положения, является то, что учители более позднего времени внесли заметные изменения в суждения святых и толковали их благочестиво и почтительно в том смысле, который не вытекает из буквального значения. Кроме того, святые крепко спорили друг с другом, остро атаковали и опровергали позиции друг друга, что нам неприятно видеть и что нам весьма удивительно. И это очевидно из писем святых Августина, и Иеронима, и многих других. В самом деле, Иероним сравнивает себя с утомленным быком с тяжелой поступью, имея в виду, что он состарился в трудах, посвященных Писанию[97], а Августин, который был моложе его, хотя и епископ, отвечал монаху, что поступь старого быка тяжела не потому, что он крепок духом, а потому, что стар телом…

И мы можем собрать из книг святых бесчисленное множество таких высказываний (как относящихся к предмету спора, так и связанных со [взаимными] обидами), которые показывают, что в их знаниях многое [было привнесено] человеческой слабостью, из-за которой они утверждали то, что не должны были бы утверждать. Но ясно, что они делали это не на основании точного знания; следовательно, [на основании] кажущегося и выносили заключения в соответствии с ним.

Глава XIII