Избранное

Ходит в золоте луна, в серебре — вода.
Ходит в мягком тишина, в зябком — холода.
Ходит в пышном торжество, в пестром — суета.
И совсем без ничего ходит доброта.

Ей бы серебро воды, золото луны, —

В мире не было б нужды, не было б войны.
Это не ее вина, а ее печаль…
Ходит в мягком тишина, голубеет даль.

* * *

Дерево. Ну что, казалось, в нем?
Листья, ветки, шелест и прохлада.
Отчего же знойным летним днем
Каждому приятно быть с ним рядом?

Даже лесоруба с топором

Дерево в тени готово спрятать.
И каким же нужно быть богатым,
Чтоб за все, за все платить добром!

* * *

Вбивают в осину осиновый клин.
Не клин виноват, а его господин.
Однако и он, господин молоток,
Легко и резонно отводит упрек.

За ним ведь рука, за рукою плечо,

А там еще что-то и что-то еще…
Не сыщешь виновных, не сыщешь причин.
Вбивают в осину осиновый клин.

* * *

Осуждали путники осину,
Что на ней не зреют апельсины.
Под осиной сидя в жаркий день,
На осину наводили тень.

А осина молча все выносит,

Критиков суровых не винит,
Понимая: тень-то каждый бросит,
Но не в каждой спрячешься тени.

* * *

Что ни вечер воет ветер:
«Всем пора на боковую!
Не беда, что солнце светит,
Я сейчас его задую!»

Воет ветер на рассвете,

Заступая в караул:
«Эй, вставайте, солнце светит!
Это я его раздул!»

* * *

Итак, пустыни больше нет.
На этом месте вырос город.
Фонтаны. Опера. Балет.
Проспекты. Фауна и флора.

А в центре озеро. Причал.

Плывут суда по глади синей…
И только слышен по ночам
Глас вопиющего в пустыне.

* * *

Отпустила реку высота,
И река потекла, понеслась,
Выбирая пониже места,
О высокие камни дробясь,

Рассыпаясь на тысячи брызг

На опасном пути своем…
Так бывают легки на подъем
Те, которые катятся вниз.

* * *

Вот и потеплела атмосфера.
Холодов как будто не бывало.
После трудной зимней обстановки
Слышится дыхание весны.

И стоят в зеленом — офицеры,

В голубом и синем — генералы,
Во дворах на бельевых веревках
Выстроились нижние чины.

* * *

Там, где река утратит имя
И перестанет быть рекой,
Ее в свои объятья примет
Неведомый простор морской.

И, окунувшись в неизбежность,

Тогда почувствует река,
Насколько плата велика
За бесконечность и безбрежность.

* * *

Не нужно сетовать, река,
Что время мчит тебя куда-то,
Что уплывают берега,
К которым больше нет возврата.

Все уплывает без следа,

Тебя же гонит мимо, мимо…
Не нужно сетовать: вода
Свежа, пока она гонима.

* * *

Не оставляет рыба в море след,
И след не оставляет в небе птица.
В немом пространстве вереница лет
На мертвый камень камнем не ложится.

У времени и веса даже нет,

Его нести и муравью не трудно.
Столетья невесомы, как секунды…
Откуда же на лицах наших след?

* * *