Избранное

— Мораль биржи и личная мораль — разные вещи. Верно, я выпустил акции золотого рудника, а когда они высоко поднялись, продал свой пай. Зачем, по-вашему, выпускают акции? Только для того, чтобы узкий круг посвященных мог вовремя от них избавиться. Прискорбно, что многие потеряли на этом деньги, но кто-то должен терять, чтобы другие смогли заработать. На бирже играют одни дураки. Если какие-то старые девы и отставные полковники пытаются разбогатеть, не ударив для этого пальцем о палец, — что ж, их мне не жаль.

Лесли не смотрел на отца. Казалось, он боится встретиться с ним взглядом. Потом он снова заговорил все тем же усталым бесцветным голосом:

— Ты ведь знал, что в руднике нет золота.

— В этом нельзя быть уверенным на все сто процентов, — со смехом возразил финансист.

— По-моему, это ничуть не лучше самой подлой кражи.

— Сожалею, что ты не одобряешь мой способ зарабатывать деньги. Но порасспроси обо мне в Сити — и тебе скажут, что я человек надежный. Хитрый, если угодно, хитрый, как лис, но я ни разу никому не перебежал дорогу и не бросил друга в беде. В бизнесе каждый сам за себя и против всех. Не сумей я приспособиться к нынешним нормам — не имел бы и ты возможности потакать любой своей прихоти.

— По мне, так лучше грызть черствую корку, но знать, что она заработана честным трудом.

— Не нужно бросаться словами, — с упреком заметил финансист.

— Я и в самом деле так думаю. Если и дальше жить на доходы от твоих… от твоих операций, я буду ничем не лучше тебя. Я решил уйти из дома. Попробую заработать на жизнь в Америке.

— Не будь сопливым дураком! — воскликнул мистер Роуз. — Да скажи ему что-нибудь, Бетти, попытайся его вразумить.

— Я считаю, он прав во всем, — спокойно отозвалась миссис Роуз.

— Ты хочешь сказать, что позволишь ему уйти из дома и самому зарабатывать на жизнь?

— Не совсем самому, я намерена уйти с ним вместе.

— То есть как это?

— Ты забыл, что однажды, много лет назад, я решила тебя бросить? После того, как тебя судили? Тогда тебя оправдали, но на твою репутацию легло несмываемое пятно. Я не могла смириться с мыслью, что мой сын вырастет под твоим влиянием. Ты молил меня о прощении, обещал, что, если я останусь, впредь будешь вести дела только по-честному. Я воспитала моего мальчика в твердой вере, что ты — воплощенная честь. Деньги сыпались, как из рога изобилия, а меня терзал страх, что ты добыл их неправедно. Но поздно было что-нибудь делать, и я ради Лесли держала язык за зубами. Теперь, когда он все знает, мне незачем оставаться. Мне ненавистны и отвратительны твои деньги, потому что я знаю — ты бесчестен до мозга костей.

В комнате снова воцарилось молчание. Наконец финансист подошел к жене и уже другим тоном — казалось, он и вправду сильно переживает, — произнес:

— После всех долгих лет, Бетти, ты не можешь бросить меня вот так. Без тебя мне будет совсем одиноко. Ты же знаешь, что я люблю тебя всей душой.

Она ничего не сказала, лишь чуть подалась назад, чтобы муж ее не коснулся.

— Ты и в самом деле сделаешь это?

— Я смогу остаться только на одном условии.

— Согласен на все, — воскликнул он.

— Одному Богу ведомо, каким путем ты сколотил состояние, но сделанного не воротишь, и вред, что ты причинил, не исправишь. Но последняя афера — совсем другое дело, ты еще можешь вернуть этим несчастным деньги, что выудил у них обманом.

— Как то есть вернуть?! — опешил мистер Роуз.

Но Лесли мигом сообразил, что мать имела в виду, встрепенулся и подошел к отцу. Он словно ожил.

— Если мы для тебя хоть что-нибудь значим, ты это сделаешь, папа. Ты знаешь, как мы тебя любим, мама и я. Одним этим шагом ты сможешь все искупить, перечеркнуть неприглядное прошлое. На завтрашнем собрании ты можешь предложить выкупить обратно все акции.

— Пара кретинов! — взорвался финансист. — Эти акции и шести пенсов не стоят. Вы что, думаете, я соглашусь выбросить на помойку двести пятьдесят тысяч фунтов?

— Я останусь только на этом условии, — тихо, однако твердо промолвила миссис Роуз.

— Ну, так катитесь вы оба ко всем чертям! — вышел из себя финансист. — Езжайте в Америку, посмотрим, как вам понравится жить на десять долларов в неделю. Вот узнаете, каким трудом достаются деньги, — перестанете воротить от меня нос. Терпения с вами не напасешься.