Избранное

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. А когда нас изрубят на куски, наши души вместе отправятся в преисподнюю, сын мой. Но, скажу тебе, адское пламя не должно нас слишком страшить, мы будем там вместе с Александром Македонским, с Цезарем, с Помпеем, с мудрецами Греции, а это для нас большая честь и великая слава. И теперь, перед смертью, я сетую только на бога за то, что он оставил меня, как сетовал сын его на кресте. Ты, Антон Льамосо, как никто другой, знаешь, что с материнским молоком впитал я католическую веру, что я кротко и смиренно жил с любовью христовой в сердце и чтил все заповеди, кроме одной — запрещающей убивать, ибо разве можно воевать, не убивая, а мне сам господь велел быть воином и с копьем в руке доказать, чего я стою. Я убеждал моих солдат делать на земле то, что им велит сердце, и не бояться ада, ибо, рассуждая здраво, я думал, что одной веры в бога довольно, чтобы попасть на небо. Я верил в безграничную справедливость господню, которая заставит его быть с нами в нашей борьбе против короля Филиппа и его правителей, являющих собой образцы неправедности и порока. Теперь же я понимаю, Пресвятая Дева — покровительница Арансасу, что Предвечный принял сторону испанского короля и с небес шлет мне погибель. Пожелай того божья воля, надменные и сильные мира сего были бы сражены, а слабые и униженные победили. Когда же я в конце концов с трудом понял, что он сего не желает, то приготовился вручить дьяволу свою душу и тело, свои руки и ноги, все свои члены. И не страшит меня, пока я жив, что душа моя сгорит в адском пламени. Не стать ворону чернее собственных крыльев, и мне не избавиться от проклятья, но есть у меня одно утешение — слава об ужасах, мною сотворенных, навсегда останется в людской памяти. (Говорит тише.) Спасайся, сын мой, переходи к королю. (Снова громко.) Капитан Антон Льамосо, это мой приказ!

АНТОН ЛЬАМОСО. В первый раз я не повинуюсь приказу вашего превосходительства, генерал Агирре. (Говорит тише.) Я принял решение умереть рядом с тобою, Лопе де Агирре, и, бог свидетель, пришла пора выполнить его.

(Из-за стены доносятся выстрелы и крики.)

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Раз выпало мне потерпеть поражение и умереть на земле Венесуэлы, а, видно, так оно сейчас и будет, то хочу сказать, что не верю я ни в учение Иисуса Христа, ни Магомета, ни Мартина Лютера, не верю в языческих богов, а верю только в одно, что человек рождается на земле затем лишь, чтобы родиться и умереть, и нет у него ни будущего, ни прошлого.

(Снова слышатся выстрелы.)

Я не боюсь короля, не боюсь смерти и ада. И только от одного содрогаюсь я в страхе и ужасе — от мысли, что станет с моей дочкой Эльвирой. Словно молот, бьются в мозгу слова Экклезиаста: «Дочь заставляет отца бодрствовать, ибо заботы о ней лишают его сна из страха, что будет запятнана ее непорочность». Скоро я умру, скоро мы умрем, друг мой Антон Льамосо, и не найдется шпаги, не найдется руки, которая бы защитила ее, когда толпою ворвутся сюда бесчестные негодяи, чтобы изнасильничать дочь жестокого тирана. (Почти со слезами.) Изнасильничать мою дочку, Антон Льамосо. (Берет себя в руки, поднимает с полу аркебуз, идет к двери слева, приоткрывает ее и кричит громовым голосом.) Эльвира! (Пауза.) Эльвира!

(Выходит дочка Эльвира, за ней — две ее прислужницы, Мария де Арриола и Хуана Торральба, все три выходят на середину коридора. Лопе де Агирре поджигает шнур аркебуза.)

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Дочка, возьми распятие и поручи себя богу, сейчас я убью тебя.

ХУАНА ТОРРАЛЬБА (обезумев). Не делайте этого, сеньор, ради господа умоляю, не делайте. Дочка Эльвира невинна и чиста, точно белая лилия. Не убивайте ее, сеньор, дьявол попутал вас, толкает на злое дело.

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. У дьявола, из его лап, хочу я смертью вырвать мою дочку, Хуана Торральба. В эту дверь войдут палачи короля Филиппа, войдут, сгорая от желания обесчестить ее, как всегда бесчестили дочерей побежденных мятежников. Одежду на ней раздерут в лоскутья, у нас на глазах надругаются над ее девичьим телом, и станет она шлюхой у моих врагов, дочка Лопе де Агирре — шлюха! моя дочка Эльвира — подстилка солдатни! (Пауза.) Вручи себя господу, дочка, сейчас я тебя убью.

МАРИЯ ДЕ АРРИОЛА. Сжальтесь, сеньор! Не бойтесь за ее честь, мы позаботимся о дочке Эльвире. Она уйдет в монастырь и посвятит себя господу нашему Иисусу Христу. Сжальтесь, сеньор!