Избранное

- Никакой рана! Бомба контузий дал.

- Отделением командовал?

- Какой отделений? Командиру полка сапоги чистим-блистим, обед варим, записка носим!

- Где семья?

- Шентала… Хороший баба, мальчик один, мальчик другой… Я повар: салма, беляш, перемечь, катлама. Хорошо делаю… А война плохо - баба нет!

Солдат, что шел рядом, засмеялся:

- Заливаешь, ефрейтор! Кто вчера к хозяйке подсыпался?

Касим гневно:

- Зачем так говоришь? Я ходил скаварода просить, масла просить, тебя, шайтан, кармить! - У ефрейтора раздулись ноздри.

- Он пошутил, - успокаиваю я.

- Дурной шутка!

Мужиковато согнув спины, солдаты удалялись, а я остался на горочке. Мне надо, как прыгуну перед разбегом, набрать полные легкие воздуха.

12

Сверху смотрю на уютный, умостившийся в долине поселок. Посредине высокая кирпичная труба, а под ней обшарпанное здание буквой «п», окруженное бочками.

Чем ближе к поселку, тем острее дух перебродившей виноградной выжимки.

Вышел на прямую улицу и увидел невооруженных мужчин, одетых кто во что горазд. Они кругом сидели на ярко-зеленой травке. В середине старший лейтенант, жестикулируя, что-то рассказывал. Потом зычно скомандовал:

- Во взводные колонны становись!… Сержанты, строевая!

Четыре взвода: в одном безусые ребята, в других народ постарше. Есть и такие, что в отцы мне сгодятся. Кто они? Ребята, положим, понятно: подросли за годы оккупации. А кто постарше, у кого шаг строевой? Где они были, когда другие дрались под Москвой, отстаивали Сталинград, разбили врага под Курском, форсировали Днепр?

Слыша за спиной громогласные команды, я вышел на площадь, за которой виднелось кирпичное здание с коновязью у высокого крыльца. Штаб полка? Подтянул ремень на гимнастерке, шинель - на все пуговицы и пошел напрямик.

Пожилой солдат держал на коротких поводках дончаков чалой масти. Глаза его уставились на входную дверь, у которой стоял часовой с полуавтоматом. Из здания вышел майор лет сорока, в новеньком кителе, с орденом Красной Звезды. Скользнув по мне серыми глазами, приказал коноводу:

- Степан, лошадей!

Не слишком умело вдев ногу в стремя, он грузно бросил тело в седло. Часовой остановил меня у дверей:

- Вам в резерв, товарищ подполковник? Так он за трубой.

- Мне в штаб запасного полка.

Солдат крикнул:

- Товарищ дежурный!

Вместо дежурного появился подполковник, толстогубый, с отечными мешочками под глазами.

- Чего расшумелся? - спросил у часового.

- Они в штаб просятся, - тот кивнул на меня.

Сизые, гладко выбритые щеки подполковника - на расстоянии ощущался запах трофейного эрзац-одеколона - дрогнули. Четко сдвинув каблуки сапог довоенного образца, приложив руку к козырьку, не столько растерянно, сколько удивленно спросил:

- Вы?… Мы же за вами машину послали.

- Разминулись, значит.

- Разрешите представиться: начальник штаба армейского стрелкового запасного полка подполковник Сапрыгин Александр Дементьевич.

Пожатие у него короткое, сильное. Приглашая меня в штаб, на ходу заметил:

- Только что отбыл наш замполит товарищ Рыбаков Леонид Сергеевич.

- Встретимся.

- - Это конечно…

Часовой отдал мне честь, положенную командиру части, - отбросил полуавтомат вправо.

Кабинет начальника штаба скромный: стол с картой-километровкой, три венских стула, два полевых телефона. Я протянул Сапрыгину пакет с приказом о моем назначении. Наступила пауза; казалось, начштаба полка хотел вычитать в приказе то, чего там не было. Я предложил ему папиросу:

- Подымим?

- Это можно.

Сапрыгин плечист, складен, лицом бледен.

- Александр Дементьевич, доложите, пожалуйста, о личном составе полка, его вооружении и о том, о чем найдете необходимым.

Он докладывал не спеша, обдумывая каждую фразу. Чем больше я узнавал, тем больше становилось не по себе. Десять тысяч солдат! Мобилизованных по ходу наступления от Днепра к Днестру, прибывших из фронтовых госпиталей. Это же дивизия!… Начштаба докладывать докладывал, но, как я успел заметить, пристально следил за тем, какое впечатление производили на меня его слова. Они потрясали, фразы доносились, как прерывистые выстрелы полуавтоматов: бах! бах! бах!… Что он, хочет удивить или запугивает? Я прервал его:

- Вы давно в полку?

- Со дня основания. Вы пятый комполка.

Странно… Война застоя не любит, ни позиционного, ни служебного. На ней от лейтенанта до полковника порою шаг короче, чем в мирную службу от одного звания к другому. Но на той же войне бывает и так: этот шаг еще короче от полковника до рядового штрафного подразделения…

- На улицах маршируют взводы полка?

- Так точно.

- Они кое-как обмундированы.

- Тыл отстал. Впрочем, за него отвечает ваш помощник по хозяйственной части майор Вишняковский. Прикажете вызвать?

- Потом разберемся. - Я откровенно потянулся, зевнул. - А сейчас бы баньку, да погорячее. Как насчет этого?

- Сообразим. - Посмотрел на ручные часы. - О, в нашем распоряжении минут сорок - пятьдесят.

Предбанник встретил нас… музыкой. Белобрысый солдат, склонив голову на трофейный аккордеон, шустрыми пальцами перебирая клавиши, наигрывал бравурный марш. Александр Дементьевич улыбался, обнажая зубы до самых десен:

- А ну рвани-ка нашу!