Избранное

Зона

Старый лагерь, а проще – зона,

Как наследье эпохи злой.
А вокруг океан озона,
Именуемого тайгой.

Только – воздух какой-то колкий

И в барак не войти никак…
Смотрят сверху устало,
горько
Звезды, словно они – зэка.

Страшно здесь находиться долго —

Ухожу, унося с собой
Ощущение, как наколку,
Как клеймо той эпохи злой.

Помнить вроде бы нет резона.

Почему же в груди моей
Не стирается чувство зоны,
А становится все острей?

1988

Марш дождевых червей

Дождю навстречу открывает поры

Привыкшая к молчанию земля.
Мы в эту пору покидаем норы,
Забыв про вековой удел червя.
Поверив в очищенье от былого,
И, разуму и смыслу вопреки,
Как наши предки, выползаем снова
На тротуар под чьи-то каблуки.

1989

Валенки

Валенки к ногам примерзли,

В зябком инее рядно…
Столько дней скрипят полозья
Все одно, одно, одно:
Хо —
лод —
но!
Столько дней дорогой горькой
Ссыльных вдаль конвой ведет.
Смерклось. Хутор
на пригорке.
– Здесь ночуй, кулачий сброд! —
А кулачий сброд России —
Голытьба на голытьбе…
В домике места – по силе:
Угол потеплей – себе!
В толчее на метр к печурке
Не пробиться слабеньким…
Вместе с кожей с ног дочурки
Мать сдирает валенки.
Плачет, доченьку жалея:
– Ох, зима морозная!.. —
…Столько лет уже болеет
Дочка ее взрослая.
Столько лет хранит на теле
Шрамы,
шрамы,
шрамики…
Что же вы так плохо грели
Мою маму, валенки?
Что же вы, судьбе переча,
Не смогли ее сберечь?..

Ставит мама каждый вечер

Валенки
мои
на печь.

1988

Пионерлаг

Под горна крик, под барабана бой —

Наследников, и подвигов, и веры —
Нас списком, а еще точней, гурьбой
В апреле принимали в пионеры.
И ветеран, что видел Ильича,
Забывший где, когда – поскольку старый,
Стянул мне горло цветом кумача,
Дыша в лицо вчерашним перегаром.
Мне новый галстук говорить мешал,
Но говорить в ту пору было рано…
И я с восторгом отсалютовал
Удушью своему и ветерану.
И был готов, услышав:
– Будь готов! —
Наследовать и подвиги, и веру.
Теперь – другое…
Только жалко то,
Что больше я не буду пионером.
Что больше не поверю ни за что,
Так запросто чужому откровенью…
Во мне сомненья червь всегда готов
Подвергнуть все готовое сомненью.

1990

«Поезд мчит…»

Поезд мчит.

Пульсирует под нами,
Гонке в такт,
Стальное полотно.

Кто-то машет поезду

Руками.
Кто-то камнем
Норовит в окно.

1987

«Старики в больничном коридоре…»

Старики в больничном коридоре.

Дед и бабка…
Кто ведет кого?
Он ли для нее теперь опора
Иль она – опора для него?

Пригляделся.

Мне понятно стало,
Что вопросы неуместны тут:
Жизнь так крепко двух людей спаяла,
Расцепи – и оба упадут.

1986