Избранное

Хотел было Мышкой стать — да больно мала и уши коротки; хотел Ежом — да больно колючий, никто его не погладит, а заяц — он ласку любит; хотел Бобром — да в реке больно мокро…

Совсем было собрался Медведем стать: сказал ему Медведь, что он мёд ест, а мёд, мол, ещё слаще морковки, — да не захотел Русачок зимой в берлоге спать, лапу сосать.

— Мы, — говорит, — этого не можем. Наше дело бегать.

Бегал-бегал — прибежал к болотцу лесному.

Да так и замер.

Стоит зверь — всем зверям зверь: сам большой-пребольшой, больше Медведя, ноги длинные, уши — не хуже заячьих, да целых две пары! А глаза добрые-предобрые.

Стоит — травку щиплет, осиновую ветку гложет.

Уж как он Русачку понравился — и сказать невозможно!

Поклонился он зверю низёхонько.

— Здравствуйте, дяденька, — говорит, — как вас звать-величать?

— Здравствуй. Русачок, — говорит великан, — звать меня Лось Сохатый.

— А зачем у вас, дяденька, две пары ушей?

Засмеялся Лось Сохатый.

— Это, — говорит, — ты, видно, мои рога за уши принял!

— А зачем вам рога?

— От врага защищаться, — говорит Лось. — От волка там или ещё от кого.

— Ой, как здорово! — говорит Русачок. — А как вы, лоси, живёте?

— Живём обыкновенно: ветки гложем, траву щиплем.

— А морковку едите?

— Едим и морковку, коли попадётся.

— А других зверей не едите?

— Бог с тобой, — говорит Лось. — Что придумал!

Тут Лось ещё больше Русачку понравился.

«Стану Лосем», — думает.

— А по деревьям не лазите? — спрашивает.

— Да что ты! Зачем это?

— А бегаете быстро?

— Ничего, не жалуюсь, — смеётся Лось Сохатый.

— А зимой в берлоге не спите, лапу не сосёте?

— Что я — Медведь, что ли? — фыркнул Лось.

Ну, тут совсем решил Русачок Лосем стать.

Но на всякий случай ещё об одном решил спросить:

— А скоро ли можно Лосем стать?

— Ну что ж, — говорит Лось Сохатый, — скоро: расти надо лет пять этак или шесть — и будет из Лосёнка настоящий Лось Сохатый!

Уж как тут Русачок огорчился — чуть не заплакал!

— Нет, — говорит, — не наше это дело — пять лет расти! До свиданья, дяденька Лось! Ничего у меня не выходит…

— Прощай, малыш, — говорит Лось Сохатый. — Не горюй!

И побежал Русачок домой.

Подбежал к знакомому пруду — в пруду жёлтые листья плавают, а на большом листе Лягушонок сидит. Подрос он, конечно. Пожалуй, и Лягушкой назвать можно, но Русачок его всё равно сразу узнал.

— Здравствуй, — кричит, — бывший Головастик!

Он-то узнал, а Лягушонок, видно, нет: испугался и в воду нырнул.

Удивился Русачок. «Что это он?» — думает.

Высунулся Лягушонок из воды и говорит:

— Эх, ты! Чего людей пугаешь?

— Да не я «эх», а ты «эх»! — засмеялся Русачок. — Что ж ты, бывший Головастик, своих не узнаёшь? Это ж я!

— Что значит — я? — удивился Лягушонок.

— Ну я, твой знакомый Русачок.

— Вот так так, — говорит Лягушонок. — Какой ты Русачок? Ты самый настоящий Заяц-Русак!

И нырнул.

Посмотрелся Русачок в воду, когда круги успокоились.

Видит — и верно: стал он большим, красивым Зайцем. Точь-в-точь как папа: шёрстка пушистая, лапы сильные, глаза большие, а уши — ни в сказке сказать, ни пером описать!

И забарабанил он лапами.

От радости.

Серая Звездочка

— Ну так вот, — сказал папа Ёжик, — сказка эта называется «Серая Звёздочка», по по названию тебе ни за что не догадаться, про кого эта сказка. Поэтому слушай внимательно и не перебивай. Все вопросы потом.

— А разве бывают серые звёздочки? — спросил Ежонок.

— Если ты меня ещё раз перебьёшь, не буду рассказывать, — ответил Ёжик, но, заметив, что сынишка собирается заплакать, смягчился: — Вообще-то их не бывает, хотя, по-моему, это странно: ведь серый цвет самый красивый. Но одна Серая Звёздочка была.

Так вот, жила-была жаба — неуклюжая, некрасивая, вдобавок от неё пахло чесноком, а вместо колючек у неё были — можешь себе представить! бородавки. Брр!

К счастью, она не знала ни о том, что она такая некрасивая, ни о том, что она — жаба. Во-первых, потому, что была она совсем маленькая и вообще мало что знала, а во-вторых, потому, что её никто так не называл. Она жила в саду, где росли Деревья, Кусты и Цветы, а ты должен знать, что Деревья, Кусты и Цветы разговаривают только с теми, кого они очень-очень любят. А ведь не станешь ты называть того, кого ты очень-очень любишь, жабой?

Ежонок засопел в знак согласия.

— Ну вот, Деревья, Кусты и Цветы очень любили жабу и поэтому звали её самыми ласковыми именами. Особенно Цветы.

— А за что они её так любили? — тихонечко спросил Ежонок.

Отец насупился, и Ежонок сразу свернулся.

— Если помолчишь, то скоро узнаешь, — строго сказал Ёжик. Он продолжал: — Когда жаба появилась в саду, Цветы спросили, как её зовут, и, когда она ответила, что не знает, очень обрадовались.

«Ой, как здорово! — сказали Анютины Глазки (они первыми увидели её). Тогда мы сами тебе придумаем имя! Хочешь, мы будем звать тебя… будем звать тебя Анютой?»

«Уж лучше Маргаритой, — сказали Маргаритки. — Это имя гораздо красивее!»