Избранное

Он, Гарбер, не рискнет сказать, что он исключение, ему, конечно, нравятся красивые женщины. Но ни в одну из них, как сейчас он понимает, не был он всерьез влюблен. Быть может, потому, что ему легко удавалось влюбить их в себя, а ко всему, что дается ему легко, он легко и относится. Эту слабость, которую он до сих пор не до конца еще изжил в себе, первой заметила в нем Найла и первой ему на нее указала. Нет, не из-за этой своей слабости разошелся он с Ханеле и Наталией. По сути, это они разошлись с ним. Правда, он не делал из этого большой трагедии. Наверное, потому, что не он, а они, и Ханеле, и вторая его жена, Наталия, поторопились с женитьбой. Но мужем он был верным. Сойдись они опять, к примеру, с Наталией, у нее не было бы оснований упрекать его, как упрекал тогда Николай Дмитриевич Зубов, будто он что-то от них скрывает. Тая ведь никогда не была его женой, хотя они и могли бы стать мужем и женой, поведи она себя с ним в тот раз в общежитии по-другому. А Найла? Он не стал бы отрицать, что был с ней близок, что у нее от него ребенок, но Найла никогда не считала его своим мужем.

Гарберу не перед кем оправдываться. Он вольная птица. Уже десять лет, как вольная птица. Ему, конечно, давно уже следовало бы жениться. Однажды к тому уже шло, но она оказалась разведенной. Ныне развод — обычное дело. Ему помнится с юности, что у них в городе развод был редкостью. На разведенную женщину смотрели с подозрением, как на женщину со скрытым пороком. Разведенной было гораздо труднее выйти второй раз замуж, чем вдове, хоть будь разведенная и моложе, и красивей. Глупый это, конечно, предрассудок, но отделаться от того, что впиталось в тебя с детства и юности, не так-то просто.

Дверь кабинета наконец открылась, и оттуда вышел маленький человек в больших очках. Александр хотел спросить у него, как зовут врача, — совсем вылетело из головы ее отчество, — но в ту же минуту из кабинета послышался громкий голос:

— Входите!

Гарбер наскоро, обеими руками пригладил еще густые волосы с мальчишески беззаботной улыбкой, которая как бы вросла в складки его продолговатого лица, ступил в кабинет.

— Присаживайтесь, — доктор показала на свободный стул, не поднимая глаз от тетради, куда записывала что-то.

Александр едва удержался, чтобы громко не рассмеяться. Да, сосед его не так прост, как кажется. Он, видно, тертый калач, любит людей разыгрывать.

Первое, что отметил Гарбер, войдя сюда, было то, что женщина в белом халате с пятнами йода на рукаве гораздо старше, чем описал ее Зайцев. Ей наверняка могло быть больше сорока. Глаза у нее почти без ресниц, голые, лицо вытянутое, бледное, словно его сроду не касалось южное солнце. Но голос у нее как у молодой девушки.

— Ваша фамилия? — словно пропела она, отрывая глаза от тетради.

— Гарбер Александр Наумович.

Она полистала бумаги на столе и повернулась вместе со стулом к пациенту.

— У меня еще нет ваших документов. Я сейчас выясню. Дайте мне, будьте добры, свою санаторную книжку.

— У меня ее нет.

— Когда вы приехали?

— Сегодня ночью.

— Если так, то вы, значит, еще не были на встрече с главным врачом. Книжки выдает он. Встреча происходит в кинозале, на четвертом этаже. — Она взглянула на часы. — Сегодня я уже не успею посмотреть вас, я принимаю до двенадцати. Вам уже придется пожаловать сюда еще раз завтра в это же время.

— Идет, — ответил Александр, пряча смех, рвавшийся у него из глаз.

В большом кинозале с высоко висевшей под потолком бронзовой люстрой были заняты лишь первые два ряда стульев. На остальных рядах там и сям сидели поодиночке люди, которые, очевидно, как и он, опоздали к началу встречи. Александр подсел к одному из них в последнем ряду. От него узнал, что встречу проводит не главный врач, а его заместитель и что он, Гарбер, ничего не потерял, поспев лишь к концу встречи. Разве что не услышал острот, от которых смешно разве только самому выступающему.

И в самом деле: у заместителя лицо все время сияло от удовольствия. Если бы собравшиеся не переговаривались между собой, встреча, наверное, продолжалась бы еще пару часов, хотя о целебных водах говорилось на ней меньше, чем о правилах поведения. Заместитель, едва ли не самый молодой среди присутствующих, поучал тех, кто был много старше его, как себя держать, как себя вести, сопровождал ответы на вопросы, которые сам себе задавал, избитыми остротами, шутками.