Избранное

Скажите, почему трамваи
С несносной грацией железной
Весной по сердцу громыхают
Средь улиц высохших, облезлых,
Летят, захлебываясь, небо
Кроя кровавыми бортами
Ах, если сам трамваем не был,
Ты не поймёшь, что было с нами,
Когда на перекрёстке Кемеровской
И бывшей улицы Скорбящинской
Рассыпался пантограф веером,
Кропя бутылочные ящики,
Ультрамариновыми, синими
Расцвечивая небо птицами,
И награждая глаз павлиньими
Кругами, стрелками и спицами.
Когда впиваясь в рельс ребордами
Вагон сворачивает к рынку,
И мы с простуженными мордами
Сидим на колбасе в обнимку.

Омск

В Башенном переулке – водонапорная башня,
В Банковском – богатые банки,
Там под замком клиенты
Держат с деньгами склянки,
И провизор в Аптечном
Сидит одиноко в аптеке.
Со всех сторон переулки
Омывают реки.
Смывают, уносят в море
Печаль и другие хвори,
Чтоб люди ходили в банки
И не ходили в аптеки.
Чтоб лазали люди на башни
И заводили шашни,
Гуляли бы по переулкам,
Под ручку ведя домашних.
К чему кашне и ботинки,
Пионы и маргаритки,
Смотри – полыхают сливы
На Захламинском рынке!
Смотри – между жёлтых пятен
Домов на проспекте Мира,
Над Университетом и колесом обзора,
Если взлететь высоко, увидишь на карте мира
Реки и переулки.
То есть – любимый город.

Новый год

Новый год при ярком свете
Фонарей, шутих, ракетниц
Все мы дети, все мы дети
Безответны и прекрасны
В самом деле – что нам стоит
Полюбить хоть раз – навечно,
И забыть свои печали
Рядом с ёлкой золотой.

Мы в руках держали небо,

Мы в груди носили солнце,
Золотым, зелёным, синим,
Разноцветным колдовством
Привораживали женщин,
Чтобы жить, не умирая
В жёлтом пламени бенгальском
Раз в году – под Новый Год.

Почему я люблю писать письма

Лицом к лицу мужчины гнут свое.
А женщина, когда она полюбит,
Не даст и рта раскрыть. И так споет,
Что пением любую мысль погубит,
Одну оставив, точно ржавый гвоздь
Торчащую под вами в табурете:
«Дай тишины, дай тишины, Господь!
И кружку пива!»
Тут приходят дети.

Набережная

По набережной пустынной,
Рекламную минуя вязь,
Старуха в плащ-палатке длинной
Шагала в порт не торопясь.

Сухая, строгая, прямая,

Косой висок, мальчиший взгляд,
Коляску пред собой толкая,
Везла мужчину. Без наград

И кителя. Без ног обеих.

В цивильном чёрном пиджаке.
Воротничок багровил шею.
Рассвет дымился на реке.

Не думал, что среди блестящих,

Наполненных деньгами дней
Я повстречаю настоящих,
Из крови сделанных людей.

Наверно и они ругались,

В пылу швыряли блюда оземь,
Но вместе меж двумя мостами
Идут они, глотая осень.

Война двоих соединила —

Смерть приберёт их налегке.
Старуха в плащ-палатке длинной.
Любимый в чёрном пиджаке.

Апрель