Избранное

А потом на карьере ли, в топи ли,

Наглотавшись слезы и сырца,

Ближе к сердцу кололи мы профили,

Чтоб он слышал, как рвутся сердца.

Протопи ты мне баньку по-белому —

Я от белого света отвык.

Угорю я, и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Ох! Знобит от рассказа дотошного,

Пар мне мысли прогнал от ума.

Из тумана холодного прошлого

Окунаюсь в горячий туман.

Застучали мне мысли под темечком,

Получилось — я зря им клеймен,

И хлещу я березовым веничком

По наследию мрачных времен.

Протопи ты мне баньку по-белому,

Чтоб я к белому свету привык.

Угорю я, и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

[1968]

ОХОТА НА ВОЛКОВ

Рвусь из сил и из всех сухожилий,

Но сегодня — опять, как вчера, —

Обложили меня. Обложили!

Гонят весело на номера!

Из-за елей хлопочут двустволки —

Там охотники прячутся в тень.

На снегу кувыркаются волки,

Превратившись в живую мишень.

Идет охота на волков. Идет охота!

На серых хищников — матерых и щенков.

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Не на равных играют с волками

Егеря, но не дрогнет рука!

Оградив нам свободу флажками,

Бьют уверенно, наверняка.

Волк не может нарушить традиций.

Видно, в детстве, слепые щенки,

Мы, волчата, сосали волчицу

И всосали — «Нельзя за флажки!».

И вот — охота на волков. Идет охота!

На серых хищников — матерых и щенков.

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Наши ноги и челюсти быстры.

Почему же — вожак, дай ответ —

Мы затравленно мчимся на выстрел

И не пробуем через запрет?

Волк не может, не должен иначе.

Вот кончается время мое.

Тот, которому я предназначен,

Улыбнулся — и поднял ружье…

Идет охота на волков. Идет охота!

На серых хищников — матерых и щенков.

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Я из повиновения вышел

За флажки — жажда жизни сильней!

Только сзади я радостно слышал

Удивленные крики людей.

Рвусь из сил и из всех сухожилий,

Но сегодня — не так, как вчера!

Обложили меня! Обложили!

Но остались ни с чем егеря!

Идет охота на волков. Идет охота!

На серых хищников — матерых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

[1968]

НОТЫ

Я изучил все ноты от и до,

Но кто мне на вопрос ответит прямо?

Ведь начинают гаммы с ноты «до»

И ею же заканчивают гаммы.

Пляшут ноты врозь и с толком.

Ждут до, ре, ми, фа, соль, ля и си, пока

Разбросает их по полкам

Чья-то дерзкая рука.

Известно музыкальной детворе,—

Я впасть в тенденциозность не рискую,—

Что занимает место нота «ре»

На целый такт и на одну восьмую.

Какую ты тональность ни возьми —

Неравенством от звуков так и пышет!

Одна и та же нота, скажем, «ми»,

Звучит сильней, чем та же нота — выше.

Пляшут ноты врозь и с толком.

Ждут до, ре, ми, фа, соль, ля и си, пока

Разбросает их по полкам

Чья-то дерзкая рука.

Выходит — все у нот, как у людей,

Но парадокс имеется, да вот он:

Бывает, нота «фа» звучит сильней,

Чем высокопоставленная нота.

Вдруг затесался где-нибудь бемоль,

И в тот же миг, как влез он беспардонно,

Внушавшая доверье нота «соль»

Себе же изменяет на полтона.

Пляшут ноты врозь и с толком.

Ждут до, ре, ми, фа, соль, ля и си, пока

Разбросает их по полкам

Чья-то дерзкая рука.

Сел композитор, жажду утоля,

И грубым знаком музыку прорезал.

И нежная, как бархат, нота «ля»

Свой голос повышает до диеза.

И, наконец, — Бетховена спроси —

Без ноты «си» нет ни игры, ни пенья.

Возносится над всеми нота «си»

И с высоты взирает положенья.

Пляшут ноты врозь и с толком.

Ждут до, ре, ми, фа, соль, ля и си, пока

Разбросает их по полкам

Чья-то дерзкая рука.

Не стоит затевать о нотах спор,

Есть и у них тузы и секретарши.

Считается, что в си-бемоль минор

Звучат прекрасно траурные марши.

А кроме этих подневольных нот

Еще бывают ноты-паразиты.

Кто их сыграет? Кто их пропоёт?..

Но с нами — Бог, а с ними — композитор!

Пляшут ноты врозь и с толком.

Ждут до, ре, ми, фа, соль, ля и си, пока

Разбросает их по полкам

Чья-то дерзкая рука.

[1967—1968]

ПРО МАНГУСТОВ И ЗМЕЙ

— Змеи, змеи кругом, будь им пусто! —

Человек в исступленьи кричал.

И позвал на подмогу мангуста,

Чтобы, значит, мангуст выручал.

И мангусты взялись за работу,

Не щадя ни себя, ни родных.

Выходили они на охоту

Без отгулов и без выходных.

И в пустынях, в степях и в пампасах

Дали люди наказ патрулям —

Игнорировать змей безопасных,

Но сводить ядовитых к нулям.

Приготовьтесь — сейчас будет грустно…

Человек появился тайком

И поставил силки на мангуста,

Объявив его вредным зверьком.

Он наутро пришел, с ним — собака,

И мангуста упрятал в мешок.

А мангуст отбивался и плакал,

И кричал: — Я полезный зверек!

Но зверьков в переломах и ранах

Все швыряли в мешок, как грибы, —

Одуревших от боли в капканах,

Ну, и от поворота судьбы.

И гадали они — в чем же дело,

Почему их несут на убой?

И сказал им мангуст престарелый

С перебитой передней ногой:

— Козы в Бельгии съели капусту,

Воробьи — рис в Китае с полей,

А в Австралии злые мангусты

Истребили полезнейших змей.

Это вовсе не дивное диво:

Было плохо — позвали, но вдруг

Оказалось, что слишком ретиво

Истребляли мангусты гадюк.

Вот за это нам вышла награда

От расчётливых, умных людей.