Избранное

Поднялся он в горы, взошёл он на скалы,
И крылья свои опустил он устало.
Лучится звезда на челе его ясном,
От чистого взора заря запылала.
Заря запылала и мир озарила,
Но ветры пришли и сказали уныло:
– Ты лишний здесь, ангел!
Тут скорбь, тут могилы —
Над этой землёю царят газраилы!

На эту звезду прилетел он когда-то,
Чтоб счастьем её одарить небывалым:
В блаженном Эдеме цветы он посеял,
Прекрасные, красные, их поливал он,
И песнь распевал он
О небе, о неге,
И раем он делал
Всю эту
Планету.
Но был недоделан, увы, недоделан
Тот рай, – в нём цветов не хватало местами,
И вновь за цветами
Тогда улетел он.
И снова, и снова
По звёздам порхал он, цветы собирая
Для рая земного.
Когда ж наконец он вернулся —
О горе! —
Увидел он горы костей человечьих,
И крови увидел он целое море.
Взбесилась земля, блещут копья стальные,
Легли мертвецы на дороги земные,
И адское пламя повсюду играет.
Планета прекрасная меркнет, сгорает;
Лишь пепел остался в садах и на гумнах;
Дом радости сделался домом безумных.
– О, кто они, злые и хищные души?
Откуда явились, чтоб рай мой разрушить?
Откуда? —
Никто не ответит. Лишь, воя,
Снаряды летят над его головою.

Задумался он. Что за время настало?
И крылья на землю склонил он устало.
Лучится звезда на челе его ясном.
От ангельских взоров заря запылала.
Заря запылала и мир озарила,
Но ветры приблизились, шепчут уныло:
– Ты лишний здесь, ангел! Тут скорбь, тут могилы —
Над этой землёю царят газраилы!

В тёмные ночи

Как жгучий яд, текут ночные думы
В бескровных венах высохших моих,
А мрачные мечты – как даль степная,
Где лишь порывы ветров ледяных.

Душа изранена, угаснет скоро
От хищных стрел, от роковых мечей;
Хочу я умереть – уйти навеки
Из мира злобных джиннов-палачей.

Кому свободно здесь, пусть остаётся…
А я уйду – покину гнусный ад.
Распутная земля! В твоих объятьях
Теперь лишь змеи жадные кишат!

Взлечу, стерев следы свои земные,
Исчезну в чистой, голубой дали, —
Там буду в небе реять одиноко,
Вас проклиная, изверги земли.

Уйду от вас, – но нет, не позабуду
Вовек моих проклятий и обид:
Пусть вдалеке, покой ваш нарушая,
Зловещий, хриплый голос мой звучит.

1917

В пустынях Туркестана