Избранное

Недоверчиво выслушав Семеновну (по собственному опыту он знал, что от людей можно ожидать самых невероятных неожиданностей), Тимошка попытался протиснуться в дверь. Семеновна решительно пресекла ему путь и сунула под нос миску с едой. В это время и раздался восторженный визг Даши. Растерзанная со сна, она влетела в кухню с расширенными глазами.

— Тетя Женя, тетя Женя, у нас котенок! — точно заведенная, прыгала на одной ножке Даша, притиснув кулачки к груди. — Ой какой красивый! Пушистый какой, серый! Он у меня на качалке сидит!

— Сидит, и ладно, пусть сидит, — успокаивая ее, улыбнулась Семеновна. За молоком ходила, в лесу подобрала, он потерялся. Его Жужей зовут…

— Пусть он у меня в комнате спит! — категорически потребовала Даша. Тимошка пусть с Олегом, а Жужа со мной! Я первая увидела!

— Пусть с тобой, — согласилась Семеновна, заботясь о справедливости, она упустила Тимошку, и тот, пользуясь потерей бдительности, не замедлил прошмыгнуть в дом, в одно мгновение он уже был в комнате Даши. Здесь он, в состоянии, близком к остолбенению, обмер перед кроватью, перед ним, выгнув спину дугой и распушив хвост, дерзко шипело самое презираемое существо на свете. От такой невиданной наглости Тимошка на какое-то время просто окаменел, но уже в следующее мгновение броском почти настиг котенка и только впустую щелкнул челюстями. Жужа оказался проворнее, он молнией взлетел по коврику над кроватью вверх, к самому потолку, и там повис, вцепившись в бахрому ковра, продолжая угрожающе шипеть, завороженно глядя на Тимошку. Тот, подскакивая на задних лапах и царапая стену, стараясь дотянуться до непрошеного гостя, чтобы расправиться с ним по заслугам, оглушительно, на весь дом лаял, прибежали Семеновна с Дашей, за ними сонный Олег в одних трусах. Семеновна охала, Даша кричала на Тимошку и топала ногами, Олег с молчаливым удивлением за ними наблюдал. Наконец пришедшего в неистовство Тимошку удалось выдворить в сад, Жужу стащить из-под потолка. Разъяренный Тимошка стал с отчаянным лаем носиться вокруг веранды, и никто не знал, как его успокоить.

— Вот не думала, — сокрушенно оправдывалась Семеновна. — Такой яростный, надо же…

— Тимошка гордый, — хмуро возразил Олег с отцовской непреклонностью. Он никогда не захочет жить рядом с какой-то паршивой кошкой. Подумаешь, радость!

Надо котенка кому-нибудь отдать.

— Гадкий! Гадкий! Гадкий! — зажав уши руками и никого не слыша, твердила свое Даша. — Жужа хороший… Надо их познакомить, вот! Заставить обнюхаться! Вот!

— Станет Тимошка с ним обнюхиваться! Он породистый, — ухмыльнулся Олег. — Он твоего котенка перекусит пополам!

— Ладно, всем завтракать! — вовремя спохватилась Семеновна. Умывайтесь, собирайтесь, успеем, решим, может, правда они пообвыкнутся друг с другом. А Жужу посадим пока на гардероб в гостиной, пусть пока там поспит.

Олег вышел в сад, нарочно не закрывая за собой двери и демонстрируя свою полную солидарность с Тимошкой.

Тот не замедлил ворваться в дом и тщательно обследовать комнаты и закоулки. Но Жужа уже сладко дремал после всех передряг в полной безопасности, на старинном фигурном черного дерева шкафу с высоким резным съемным верхом, в плетеной корзинке с обрезками от разного женского рукоделья. Тимошка, чувствуя непорядок, кружился вокруг шкафа, но громко выражать свое неодобрение не осмеливался, ходившая за ним по пятам Даша тщетно пыталась его отвлечь и урезонить.

— Тебе не стыдно? — спрашивала она укоризненно. — Такой большой, а маленького стережешь. Нет его, нет здесь, понял? Что он тебе сделал? Я с тобой дружить не буду! У-у, противный!

Понимая каждое слово Даши и нервно вздрагивая хвостом от незаслуженной обиды, Тимошка продолжал усиленно принюхиваться к шкафу и, только окончательно убедившись в своем конфузе и полном бессилии сколько-нибудь изменить ход событий, вяло прошлепал на нагретое солнцем крыльцо, напился теплой воды из миски и, ни на кого не глядя и не отзываясь на ласковые зовы Олега и Семеновны, растянулся на циновке у входа и стал грустно наблюдать за возней воробьев, густо заселивших все удобные места под крышей дома, по-хозяйски деловито сновавших туда-сюда в воздухе. Семеновна и дети собрались в большой комнате с фигурным шкафом на совет и плотно затворили за собой дверь. Оставшись один на крыльце, Тимошка почувствовал себя окончательно покинутым. Он вспомнил тяжелые и добрые руки Васи и его голос, был бы сейчас он дома, все было бы иначе. Возбужденно привстав, Тимошка оглядел берег озера и любимую Васину скамейку, конечно же Вася где-то рядом, прячется и ждет, когда Тимошка его найдет.

Махнув через несколько ступенек с крыльца, Тимошка обежал сад, берег озера, заглядывая за каждый куст, не пропуская ни одного укромного места, Вася мог оказаться везде, нельзя было допустить небрежности, и Тимошка удалялся от дома кругами, захватывая все больше сада и леса.