Избранное

В доме Аслана так привыкли к нему, что когда его голос, громко предлагавший товар, раздавался в селе, то все уже готовились встретить дорогого гостя. Акоп возвращался к себе, довольный хлебосольным другом.

Но вот случилось так, что Аслана каким-то ветром занесло в село Акопа. Акоп встретил Аслана у порога своего дома и не признал его. Напрасно Аслан перечислял своих домочадцев, называл маленькую Арев, которую охотник баловал, носил на плечах; напрасно приводил разные приметы — охотник Акоп ничего не помнил.

Огорченный, Аслан повернулся и ушел.

Но вот и недели не прошло, как охотник снова появился в наших краях.

Продав дичь, он как ни в чем не бывало пошел ночевать в знакомый дом.

Аслан, ничего не сказав ему, снова обласкал друга, только, ложась спать, пожаловался, что беда постигла его: повадился к нему ходить в виноградник медведь и от него большой убыток.

— Медведь, какой это еще медведь?

— Да такой, каким его нам послал бог, — проказник и лакомка.

Охотник Акоп вскочил и стал заряжать двустволку.

— Отведи меня на виноградник, Аслан, будь другом.

Аслан успокоил его:

— Не нужно беспокоиться, Акоп. Ты спи, а я сам покараулю, как придет медведь, прибегу за тобой.

С трудом уложив гостя в постель, Аслан вышел во двор, отвязал в хлеве осла, на котором приехал Акоп, отвел его в сад и пустил пастись, а сам, примчавшись домой, стал будить охотника.

Акоп быстро поднялся, подхватил прислоненное к стене ружье и вслед за Асланом побежал на виноградники. В саду один за другим прогремели два выстрела. Когда на радостях Акоп подбежал ближе, то увидел, что перед ним лежит его осел.

— Вай, вай, что я наделал. Это же мой осел! — сокрушался Акоп.

— Видно, бог наказал тебя, Акоп, — сказал многозначительно Аслан. — У себя на селе ты друга не признал, а в чужом саду — своего осла.

ГРЕХ ОТЦА ОГАНЕСА

Отец Оганес со своим дьяконом шли куда-то. По дороге им повстречался крестьянин, ведший за собой на веревке осла. Осел приглянулся священнику.

— Послушай, — шепнул священник дьякону, — это вислоухое создание вошло мне в сердце. Сделай так, чтобы оно стало моим.

Дьякон задумался.

— Хорошо, преподобный отец, но пусть ваше священство сделает то, что я прикажу.

И священник сделал то, что посоветовал сметливый дьякон: подкрался сзади к ослу, осторожно снял недоуздок, надел на себя. Повод натянулся. Обернулся крестьянин, чуть ли не обмер: вместо осла идет за ним священник.

— Батюшка, что с тобой? Почему ты здесь? — едва вымолвил он.

— Э, не говори, сынок, божья кара, — отозвался печально священник, — за одно прегрешение я был обращен в осла. Видно, срок прошел, снова всемогущий обратил меня в своего раба.

Крестьянин в испуге упал перед священником на колени.

— Прости меня, преподобный отец. Третий год, как купил я тебя. Бывало, недокормлю, недодам овса, бывало, проезжался палкой по твоей спине.

— Бог простит, сынок, — поднял крестьянина священник. — Сними с моей головы недоуздок и иди своей дорогой. Я помолюсь за тебя.

Крестьянин немедленно исполнил его просьбу. Снимая недоуздок, он все-таки сказал ему в сердцах:

— Большой урон понес я, отец. Не греши больше, чего доброго, снова ко мне попадешь.

Прошло немного времени, и крестьянин снова увидел своего осла: какой-то человек гнал его впереди себя, награждая сильными ударами палки.

Крестьянин подошел к навьюченному ослу и сочувственно прошептал ему на ухо:

— Как это тебя снова угораздило, отец? Не я ли говорил тебе: не греши!

ЗАВТРА

Каждый день Абел приходил к шапочнику за своим заказом и каждый раз слышал одно и то же: «Завтра».

Однажды шапочника в мастерской не случилось, ученик выпроводил Абела.

Шапочник вернулся.

— Мастер, заказчик приходил, — сообщил ученик.

— А что ты сказал ему? — спросил мастер.

Перед самой мастерской торчал низко спиленный пенек. Ученик посмотрел на него, хитро сощурился.

— Сказал, что, когда этот пенек вырастет в дерево и принесет плоды, тогда и заказ будет готов.

Мастер в сердцах швырнул в угол ножницы.

— Как ты мог пообещать такое! Пень может стать деревом, а «завтру» конца нет.

СОН АМБАРЦУМА

Портного Амбарцума знали у нас все: сошьет чуху или архалук — залюбуешься. За тридевять земель приходили к нему заказчики. Хороший был мастер, плохого о нем не скажешь. Но у этого мастера была дурная привычка: любил он часть сукна заказчика оставлять себе.

Однажды Амбарцуму приснился сон: на огромном дереве висели вместо листьев обрезки тканей — те самые, которые он своровал у заказчиков.

Проснулся Амбарцум мокрый от пота. Придя на работу, он рассказал ученику про этот сон и поклялся никогда больше не обманывать.

Но вот поступил новый заказ. Едва заказчик скрылся за дверью мастерской, Амбарцум развернул сукно и отрезал добрый кусок.

Ученик напомнил мастеру о его недавнем сне.

— Молчи, щенок, — оборвал его Амбарцум. — На том дереве такого обрезка не было!

КАПЛЯ МЕДА